Размышления женщины о геополитике. Татьяна Александровна Югай

„цветные революции“, которые, по мнению инициирующих их сторон, должны привести к ненасильственной смене власти в стане оппонента. По сути любая „цветная революция“ – это государственный переворот, организованный извне. А в основе лежат информационные информационные технологии, предусматривающие манипуляцию протестным потенциалом населения в сочетании с другими невоенными средствами»5.

      В приведенных высказываниях военных теоретиков рассматриваются различные аспекты гибридных войн. Хофман делает, в основном, упор на организационную структуру, состав акторов, в то время, как Герасимов концентрирует свое внимание на способах и методах ведения гибридных войн. Это объясняется тем, что теоретические основы гибридных войн еще только разрабатываются, а военные аналитики, в основном, обобщают действия противной стороны. Хофман рассматривает тактику, в основном, негосударственных формирований, противостоящих (и не безуспешно) военной мощи США. Герасимов характеризует стратегию и тактику современных объявленных и не объявленных войн США. Оба автора сходятся в том, что в гибридных войнах участвуют как государства, так и негосударственные группировки. При этом Герасимов подразумевает под государством, которое стоит за сценой, США, а Хофман – соответственно Россию.

      В недавно принятых официальных документах военных ведомств России и США значительное внимание уделяется гибридным конфликтам. «Военная доктрина Российской Федерации» определяет характерные черты и особенности современных военных конфликтов. При этом на первое место ставится «комплексное применение военной силы, политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций», а также «участие в военных действиях иррегулярных вооруженных формирований и частных военных компаний», «применение непрямых и асимметричных способов действий» и «использование финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений»6.

      В преамбуле «Национальной военной стратегии США 2015 года» указывается: «В настоящее время мы одновременно сталкиваемся с угрозами безопасности, исходящими от традиционных государственных субъектов, а также трансрегиональных сетей и субгосударственных групп. При этом как те, так и другие, используют преимущества быстрых технологических изменений. Будущие конфликты будут развиваться более быстрыми темпами, длиться дольше и развертываться на гораздо более технически сложном поле боя. Они будут иметь возрастающие последствия для территории США»7.

      В Стратегии также отмечается, что «на сегодняшний день вероятность участия США в межгосударственной войне с крупной державой оценивается как низкая, но она увеличивается». Так называемые, «насильственные экстремистские

5

Герасимов В. По опыту Сирии // Военно-промышленный курьер. №9 (624). 9 марта 2016 года.

6

Военная доктрина Российской Федерации // Российская газета. 30 декабря 2014 года.

7

The National Military Strategy of the United States of America. Washington: U.S. Department of Defense, 2015. P.1. URL: http://www.jcs.mil/Portals/36/Documents/Publications/2015_National_Military_Strategy.pdf.