Украинское солнце. Юрий Николаевич Аржановский

выстукивать на клавишах, но и тут некое подобие «собачьего вальса» оборвалось, когда мать стала лихо протирать пыль с громоздкого инструмента.

      «В этой квартире никогда не наведешь порядок!» – разочаровано подумал Влад. Так прошло около часа. И когда уже стало казаться, что дети загрустили, мать Саши неожиданно рухнула в кресло с возгласом «Наконец-то!». Наконец-то детям было разрешено играть в своей комнате.

      Позабыв о времени и обо всем на свете, мальчишки нагуливали аппетит за увлекательными играми в Сашиной комнате.

      Внезапно за игрой Влад вспомнил про данное обещание брату вернуться пораньше. Убедившись, что прошло уже три часа и даже больше, Влад молнией вылетел из гостей. Он пробежал весь путь от Саши до гаража как стометровку на физкультуре с идеальным временем. Но на всем этом коротком пути он не мог избавиться от тревожной мысли, что в своем опоздании он действительно виноват, что он нарочно пытался заглушить мысль о давно уже ожидавшем его брате; он осознавал, что все это время, проведенное в увлекательных играх с Сашей, он помнил о своем обещании, но не в силах был его не нарушить, не умея противостоять самому себе. Только тогда, когда за его спиной хлопнула дверь Сашиной квартиры, он понял, как же безответственно поступил, и от осознания этого ему становилось не по себе, и было еще хуже от того, что он, пытаясь уйти от предстоящего наказания, намеренно искал себе оправдание.

      Подходя к сараю, Влад издалека увидел, как на огороженном участке курятника суматошно бегал Глеб, уворачиваясь от никогда не взлетавшей так высоко пернатой живности. Влад на минуту остановился, спрятавшись за деревом, и стал наблюдать, как брат отлавливал кур и озадаченно осматривал их в руках, а потом, небрежно выпуская из рук одну птицу, он принимался отлавливать другую. Что интересно, зажатая в руках птица смиренно терпела. Глеб нервно что-то бормотал и матерился. В сарае стоял шум и грохот. Поилки были перевернуты верх дном, кормушки были навалены друг на друга. Дико кричали и шипели сбившиеся в кучу гуси, обидчиво кудахтали куры, попадавшиеся под ноги и все норовившие перепрыгнуть через высокую сетку ограждения. Все были измучены, Глеб запутался и по нескольку раз осматривал одну и ту же птицу.

      «Не показываться бы ему сейчас на глаза!» – решил Влад, незаметно подкравшись в вольеру. Глеб, погруженный в мысли, пока не замечал брата. Он неподвижно стоял в середине вольера, уперев руки в бока. Его мокрая рубаха была распахнута, один рукав был закатан до локтя, а другой – спущен. Вид у него был такой, как будто только что выбежал из горящего дома.

      – Глеб! – с большим усилием произнес Влад. Глянув в глаза резко обернувшемуся брату, Влад моментально представил всю масштабность произошедших событий.

      – Подойди-ка сюда! – выдавил из себя Глеб. Влад перекинул руку через сетку, чтобы открыть шпингалет, и вошел, затворив за собой дверь и остановившись как можно дальше от брата. – Где ты был? Я тебе что сказал?.. – захлебываясь