Сильнее любви. Сергей Глазков

не изменяю своей присяге…

      – … которую дали Гитлеру?

      – Русскому императору и Российской империи.

      – Владимир Кириллович, которого вы считаете наследником русского престола – не коронован.

      – Ну и что?

      – А Российской империи давно нет.

      – Это ничего не значит.

      – Вы служите врагу, Николай Львович. Но всё еще можете исправить.

      – Меня все равно расстреляют.

      – Кто знает…

      Борисов замолкает, глядя в небольшое темное окно, расположенное под потолком. Савелов молчит, давая собеседнику возможность подумать и оценить весь разговор.

      —

      Егорова и санитарка стоят посередине коридора. Мимо них проходят больные, посетители, санитарки и санитары. У Егоровой левая рука зафиксирована повязкой.

      – Врач сказал, что запрещает вам заниматься работой, связанной с физическими нагрузками.

      – Пока заживет рана?

      – Нет. Вообще.

      – А как же моя работа?

      – О ней можете забыть.

      – Я не могу. Война ведь…

      – Вы, милочка, уже отвоевались.

      – Я не могу!

      – Сможете. В следующий раз вам так не повезет. А это вам на память.

      Санитарка передает Егоровой пулю.

      – Подцепи на веревочку и всегда с собой носи, чтоб не забыть, что жизнь очень короткая.

      – Ну, это мы еще посмотрим!

      Егорова прячет пулю в карман и решительно уходит. Санитарка качает головой, глядя ей вслед.

      —

      Егорова выходит из здания госпиталя и сразу же хватается за дверной косяк, чтобы не упасть. Слабость и свежий воздух заставляет голову кружится. К ней тут же подскакивает Петров.

      – Егорова, тебе помочь?

      Она отстраняется от него.

      – Не нужно. Я сама.

      Петров недовольно качает головой.

      – Как знаешь…

      Они идут по улице. Петров не знает, как начать разговор. Он пыхтит и кашляет. Егорова хмыкает.

      – Говори уже, чего хотел сказать…

      – Тут такое дело… Тебя в связи с ранением отстраняют от розыскной работы…

      – Еще чего!

      – Я возражал, честное слово, но Гуров ничего не хотел слушать.

      – Я сама с ним поговорю.

      – Бесполезно. Приказ уже подписан. Тебя переводят в сводно-боевой отряд старшего лейтенанта милиции Лукьянченко.

      – Сводно-боевой? Что это за отряд?

      – По охране дороги… На Ладоге. Его только недавно сформировали.

      Егорова облегченно выдыхает.

      – Ну, хоть что-то… Все же лучше, чем дома сидеть, когда остальные воюют.

      Петров с сожалением вздыхает.

      – Ты теперь уедешь…

      – Уеду.

      – Ты не волнуйся. Я твоим помогать буду.

      – У тебя своих достаточно.

      Петров из внутреннего кармана шинели достает банку тушенки и протягивает Егоровой.

      – Что это?

      – Отдашь тетке.

      – Я