Разорванные цепи. Эмилия Ахмадова

к Эсмире. Она плюнула в лицо дочери и ударила ее.

      – Это был Самед, шлюха?

      Эсмира отвернула лицо и крепко зажмурилась.

      – Отвечай мне! – кричала Садагет, потрясая кулаком перед лицом своей дочери.

      – Да, это был он, – ответила Эсмира кротко, отклоняясь от Садагет.

      – Ты открыла свой поганый рот и заявила, что тебе нужно пространство, когда я тебя предупреждала о нем. Я дала тебе пространство, и вот смотри, к чему ты пришла сейчас! – Садагет указала на ее живот, недоуменно качая головой.

      Садагет подошла еще ближе, стараясь рассмотреть живот дочери:

      – И как давно ты уже беременна?

      Эсмира мечтала стать невидимой; вместо этого, она беспомощно стояла перед своей матерью:

      – Думаю, шесть месяцев. Но я не уверена.

      Садагет села на стул и принялась громко тарабанить пальцами по столу.

      – Как ты могла так со мной поступить? Разве я не повторяла тебе много раз, что никто не должен даже прикасаться к тебе до замужества? Ты и правда не смогла дождаться, пока он женится! Ты действительно шлюха!

      Услышав эти слова, Эсмира посмотрела на мать сердито. Слабость, которую она чувствовала недавно, куда-то испарилась. Грудь сдавило тисками.

      – Мама, прекратите орать, соседи услышат вас! Вы меня обзывали шлюхой безо всяких причин, начиная с подросткового возраста. Да, я совершила ошибку, но я не шлюха! Он напоил меня, и после этого мы переспали. Я не отдавала себе отчет в том, что делала! – она подошла ближе к матери и, ткнув ее пальцем, продолжала, – Не называйте меня шлюхой. Мне это неприятно!

      Девушке было больно стоять, потому она села на стул, громко дыша.

      – Я тебя предупреждала, что он будет плохо влиять на тебя, но ты не слушала, – сказала Садагет, немного спокойнее. – И почему дети никогда не слушают своих родителей? Если б ты прислушивалась к моим мудрым советам, ничего бы такого не произошло.

      Садагет налила еще одну чашку чая.

      – Ты знаешь, что люди будут пальцем на тебя показывать? А этот негодяй хоть знает о твоей беременности?

      – Да, я сообщила ему, – ответила Эсмира, чувствуя движение в животе.

      – И что он об этом думает?

      – Не хочет думать ни о ребенке, ни о женитьбе, – голос Эсмиры дрожал.

      – Если этот ублюдок думает, что он может тебя обрюхатить и испариться, то он сильно ошибается, – Садагет сказала это, стукнув чашкой о стол с такой силой, что некоторое количество чая выплеснулось наружу.

      – Я этому подонку позвоню и, будь уверена, он женится на тебе! – Садагет вопила, потрясая кулаком в воздухе.

      – А если он откажется? – взмолилась Эсмира.

      Садагет поднялась со стула.

      – У него не будет выбора, как только жениться на тебе. Иначе он будет судим за изнасилование! Иди к себе и не ходи завтра на работу.

      Эсмира встала, чувствуя, что камень свалился с ее плеч. Она задышала легко и на мгновенье закрыла глаза. «Хорошо, что