Бог, который исчез, или Made in ∞. Александр Евгеньевич Режабек

первый раз при соитии должны получать в виде кратковременной боли предупреждение: любовь несет не только наслаждение, но и страдание. И… немного дополнил женскую анатомию. Но больно только один раз, – виновато подчеркнул он. – А дальше все должно быть хорошо. Прости, Самаил. У меня и в мыслях не было обидеть тебя, и поверь, как бы ты обо мне не думал, я все-таки не настолько плох, чтобы обижать тех, кто заведомо слабее меня. Я имею в виду Еву и людей вообще. Они и в самом деле в какой-то степени мои дети.

      Самаил долго и внимательно смотрел на друга.

      – Знаешь, в вечном мире мы, боги, думали всегда, что у нас есть один ненормальный и придурошный бог Мом, но, видимо, ошиблись. Не хочешь вместо меня взять его себе в напарники? – проговорил он.

      Друзья помолчали.

      – И что же теперь с Евой делать? Теперь она ни за какие коврижки не согласится на соитие ни со мной, ни с Адамом и ни с кем, – с грустной усмешкой спросил Самаил. Эта первобытная смертная женщина явно задела сердце всемогущего бога.

      – И это я слышу от тебя, любимца богинь, – глядя на него с иронией, спросил Яхве. – А я-то думал, что, даже если бы каждый акт любви сопровождался болью, ты сумел бы убедить любую, что в этом и заключается его прелесть.

      – Пытаешься лестью загладить вину? – уже почти мирно спросил Самаил.

      Яхве отрицательно покачал головой.

      – Ладно. Придумаю что-нибудь, – задумчиво сказал Самаил.

      Все это происходило на берегу большого озера со странно голубой, почти такой же, как цвет неба, водой. Его окружала полоска мелкого золотистого песка, который мягко и музыкально шуршал, когда на него наступала нога. Прилегающая местность была холмиста и покрыта лесами с причудливо перемешанными породами деревьев. Земля была укрыта ковром травы и цветов, смягчающим и так легкие шаги животных и людей. Основания холмов были изрыты гротами, в которых находила пристанище мелкая живность и гнездились какие-то птицы.

      В одном из гротов, забившись в уголок и обхватив руками колени, сидела и плакала Ева. За свою короткую жизнь она уже успела понять, что такое боль, и испытать ее. Она знала, что боль приходит неожиданно, и во многих случаях Ева и Адам научились ее избегать. Люди быстро поняли, что пользование огнем может быть небезопасным для рук, или что падение во время бега вызывает боль от удара, и привыкли соблюдать осторожность. Но это был первый раз, когда боль возникла так коварно, когда все тело говорило о том, что его ждет наслаждение.

      Хотя сейчас уже все прошло, но обида и ощущение несправедливости оставались. Ева провела рукой по низу живота, и ее рука почувствовала что-то влажное. Женщина подняла руку к глазам и увидела кровь. Ева уже знала, что животные умирают, когда из них вытекает кровь, и страшно испугалась. Она не знала, что такое смерть, но успела понять, что с ней живая сущность куда-то исчезает, а от ее хозяина остаются только гниющие останки. Ева решила, что тоже умирает, но ничего сделать не могла и просто плакала. Адам продолжал где-то охотиться и прийти на помощь не мог, а звать