Пурпурные реки. Жан-Кристоф Гранже

ты мне все это рассказываешь?

      – Затем, что я хочу направить тебя туда.

      – Еще чего! Расследовать убийство? Да парни из гренобльской уголовки через неделю возьмут этого подонка…

      – Пьер, не валяй дурака. Ты прекрасно знаешь, что эти дела так просто не делаются. Никогда. Я говорил со следователем. Он просил прислать опытного специалиста.

      – Специалиста по чему?

      – По убийствам. И по нравам. Он подозревает сексуальный мотив. Ну, в общем, что-то в этом роде.

      Ньеман нагнулся к свету и тотчас ощутил на лице жар от мощной лампы.

      – Антуан, ты чего-то недоговариваешь.

      – Следователя зовут Бернар Терпант. Он мой старый приятель. Мы с ним земляки, оба из Пиренеев. Он просто в шоке, ясно тебе? И он хочет распутать это как можно скорее. Избежать шума, прессы, всего этого дерьма. Через несколько недель начало учебного года; нужно кончить расследование до этого. В общем, что тебе объяснять…

      Старший комиссар встал и снова шагнул к окну. Он мрачно уставился на светящиеся точки фонарей и темную листву парка. Перед его глазами еще стояли жестокие сцены последних часов – удары ножа, кольцевой бульвар, погоня за преступником на кортах Ролан-Гарроса. В сотый раз он подумал о том, что звонок Реймса не дал ему убить человека. И еще о том, что эти приступы необузданной ярости, лишавшие его рассудка и доводившие до полного безумия, грозили самым худшим.

      – Ну так как? – спросил Реймс.

      Ньеман обернулся:

      – Я уже года четыре как не занимаюсь такими делами. Почему все-таки ты предлагаешь мне это расследование?

      – Мне нужен опытный человек. Ты же знаешь, что в центральной конторе не замедлят послать туда своего человека, на результат им наплевать. – Его грубые пальцы забарабанили по столу. – Так что я пользуюсь своей скромной властью.

      Комиссар ухмыльнулся, сверкнув очками в железной оправе.

      – Выпускаешь волка из логова?

      – Да, выпускаю волка из логова. Для тебя это удобный случай проветрить мозги. Для меня – услуга, которую я оказываю старому приятелю. По крайней мере, за это время ты больше никому не своротишь морду на сторону.

      И Реймс схватил листки факса, блестевшие под лампой на его столе.

      – Вот первые выводы местных жандармов. Так берешься или нет?

      Ньеман шагнул к столу и собрал еще теплые бумажные полосы, небрежно скомкав их.

      – Я тебе позвоню. Хочу сперва узнать, что там в Отель-Дьё.

      Покинув улицу Труа-Фонтано, Ньеман вернулся к себе домой, в Девятый округ, на улицу Лабрюйера. Просторная, почти пустая квартира сияла любовно, по старинке, навощенным паркетом. Он принял душ, обработал свои раны, впрочем не такие уж страшные, и взглянул в зеркало. Костистое, морщинистое лицо. Седоватый блестящий ежик волос. Очки в металлической оправе. Ньеман довольно улыбнулся своему отражению. Не хотел бы он увидеть такую физиономию на темной улице.

      Достав спортивную сумку, он бросил в нее кое-какую одежду, засунул между рубашками и носками помповое ружье «ремингтон» двенадцатого калибра, коробки с патронами и speed-loader