Черный кот на рояле. Григорий Башкиров

чем-то отравился.

      – Иди, Петенька, иди, – голос Володи преисполнен нежности, – отпрашивайся, а следом к Михалычу зайду я и уточню, чем ты отравился.

      Петя не отвечает, медленно поднимается из-за стола и, наконец, закрывает окно.

      – Пиво у кого есть?

      – Хочешь, чайку покрепче заварю, – предлагаю я, – бывает, что помогает. – Хотя в Петином случае чайная терапия абсолютно бесполезна. Не удостаивая меня ответом, Петя снимает куртку и вешает в шкаф. На нем хорошо отутюженный костюм, темный в едва заметную полоску, новая светлая рубашка и тщательно завязанный галстук. От чисто выбритого лица распространяется аромат качественного одеколона, который, впрочем, не перебивает чудовищное амбре. Это обычная рабочая экипировка Петра на следующий день «после». А за его имиджем тщательно следит жена.

      – Да, посидели… О-хо…

      – Смотри, Михалыч отметит, – это Дед.

      – А куда деваться?

      Хлопает входная дверь, подходит недостающий оперативный состав. Через пять минут все до одного обязаны предстать перед хмурыми очами Михалыча – нашего начальника. А сдвигает брови он всякий раз, когда встречается с нами. Когда же не видит перед собой знакомых до боли лиц, то может и пошутить.

      Михалычу сорок восемь лет, невысок ростом, плотен, лысоват и выглядит гораздо старше своих истинных лет. Служит давно, медленно и упорно продвигается по служебной лестнице и, по всей видимости, уже достиг пика карьеры – должности начальника отделения милиции и звания майора. Тем не менее Михалыч личность легендарная, и не только в масштабах района.

      Прошедшей зимой позвонил наш человек – Витька. Он же «барабан». А по-научному «негласный сотрудник» или «источник информации». Все термины равнозначны и имеют право на жизнь. Он сообщил радостную весть о том, что скрывающийся за вооруженный разбой оттопырок по кличке «Толстый» на самом деле ни от кого по большому счету не скрывается и никуда не смывался. Он без опаски разгуливает по району и вечерами оттягивается в кабаках, а в настоящее время следует в направлении адреса сожительницы Инны, у которой появится минут через сорок.

      «Толстый», или в простонародье Аркадий Мамонтов, рос под пристальным наблюдением мамы. Папа Аркадия скрылся в неизвестном направлении сразу после рождения сына. В начальной школе Аркадия всегда ставили в пример одноклассникам. Мамонтов прилежно учился, посещал секцию фигурного катания и, может быть, когда-то достиг бы славы знаменитого фигуриста Юрия Овчинникова, но быстро прогрессирующее развитие молодого организма не дало ему подобного шанса. К тринадцати годам Аркадий достиг ста семидесяти пяти сантиметров роста и веса в восемьдесят восемь килограммов. С изящным видом спорта после долгого, на повышенных тонах, разговора мамы с тренером пришлось «завязать». В школе к нему приклеилось обидное прозвище «толстый». Аркадий по совету родного дядьки стал заниматься борьбой. Но там Мамонтову сразу не понравилось. Необходимость пахать на тренировках, орошая потом и без того вонючий борцовский ковер, его никак не прельщала.

      Со