Сайга для Деда. Горькое молоко – 5. Владимир Козлов

Романович и владей, – это Сайга, считай, как автомат, – протянул он Деду подарок. – Мы с Вовкой посчитали, что этот подарок будет для тебя лучшим. Всё – таки десяти зарядный карабин, с оптическим прицелом и облегчённый.

      – Это же дорогой подарок, – взволнованно произнёс Дед. Он расчехлил карабин, погладил его приклад и вновь засунул его в чехол.

      – Спасибо вы меня прямо огорошили этим подарком. Охота на уток уже открылась, сходим с тобой в милицию завтра, зарегистрируем его на меня, и жди нас с тётей Ирой в деревне. Она уже мне с утра все уши прожужжала про охоту. А сейчас давайте за стол садитесь. Мы все здесь спортсмены, отметим праздник, как подобает.

      – Кто у вас за рулём? – спросил Дед у племянников.

      – Ты Дед хочешь определить, можно ли нам выпивать, – сказал Сергей. – Отвечаю – можно! Вовке до дома идти тридцать секунд, а меня назад Заур повезёт домой. Он не пьёт сейчас. И просит чтобы его называли, как и в детстве Зуритой. Говорит, что с этой кличкой я счастливее был. Но с вином покончил навсегда.

      – Давно ли завязал? – поинтересовался Дед.

      – После суда, сразу бросил. Ему условно дали три года. С завода упёр пять пачек электродов. Весь суд уморил своим последним словом.

      – Что он там такого смешного задвинул? – спросила Ирина.

      – Он судье сказал: – Вину осознал полностью, и просил наказать его по всей строгости закона. Не щадя его прекрасной личности. Попросил приговорить его к самому большому сроку, который предусматривает данная статья.

      …Прокурор запросил ему один год лишения свободы. Его судья спрашивает, – а почему вы себе запрашиваете срок, больше чем прокурор? – А он ей отвечает: – Но имейте в виду, если мне в тюрьме не понравится, – сразу выпускайте оттуда.

      – Что прямо так и сказал? – спросил Дед.

      – Слово в слово, – засмеялся Сергей. – Судья женщина его юмор оценила милосердно в три года условно. Он домой после суда пришёл, а в квартире пустота. У жены спрашивает: «Где аппаратура дорогая и мой кожаный плащ? А она ему выдаёт: – В твоём условном сроке». Он её обозвал саблезубой тигрицей, за её два верхних клыка, и пообещал ей, что воровать начнёт снова. Но началом его воровской деятельности будут её золотые цацки и тряпки. Она дура после его слов снесла все свои ценности к своим родителям, не понимая, что Заур пошутил.

      – Ладно, хватит про него, – сказал Дед, – знаем мы про все его чудачества, садитесь за стол? Вы меня сегодня удивили и омолодили на десяток лет своим подарком. Давайте дуло ему смажем.

      – Иван Романович, вы старым ни когда и не были. То, что Дедом зовут, я считаю это почётно и уважительно! Не забывайте, что пацан считается до семидесяти лет, – сказал Колчак.

      – Это Вовка на зоне так считается. Там, если с умом жить, можно сохранить свою молодость и здоровье. А на свободе в наше время трудно сохранить не только здоровье, но и жизнь. Чего там говорить, – махнул Дед рукой, – сам – же недавно убедился.

      – Это они сорвались от нас эти ублюдки.