Здесь был Ося. Людмила Максимовна Козлова

Жизни. Так началась и закончилась в один день моя одиннадцатая жизнь.

      Мраморные снежные вихри на дороге – это след, который оставил грузовик. Я бегу по этому летучему следу из настоящего в будущее.

      Вся нечисть, которая питается чужими жизнями, сегодня сгорит дотла. Они прицепились ко мне в прошлом, а в настоящем я легко стряхну их, стоит только захотеть! Прочь, твари!

      Двенадцатую жизнь я должна прожить в солнечном мире. В этой жизни вновь расцветут в горах дикие пионы, оранжевые розы огоньков и лиловые кукушкины слёзки.

      АНУЙСКИЙ ПРЯМОУГОЛЬНИК

      1.

      Это началось в ночь накануне Ивана Купала – с шестого на седьмое июля. Живые клубящиеся тучи уже целую неделю держали в осаде весь край. Они выворачивались из-за хмурых гор, наползали на дома, самовольно садясь прямо на головы людей, падая в лужи и говоря: " Шлёп. Шлёп». Шлепки становились всё чаще и, наконец, превращались в сплошной шум, а он перерастал в гул.

      Накатываясь волнами, гул постепенно затихал, но после краткой передышки всё начиналось сначала. Временами вместе с дождём резко секли воздух увесистые градины. Они отскакивали от земли, словно белая дробь. Казалось, тучи ходят по кругу, не желая уходить – им нравится эта уютная котловина в пойме двух рек, большая подкова зубчатых скалистых и лесистых гор.

      На самом деле так и было. Наэлектризованные слоистые клубы туч притягивались к мощной магнитной зоне – здесь проходила линия глубокого разлома. Его красивое имя – Фас Алтая – о многом говорило посвящённым. А непосвящённым всего лишь казалось странным мрачное кружение туч в одном и том же месте, будто они привязаны тайной властью к центру притяжения.

      Линия Фаса Алтая пролегала почти точно вдоль параллели. А по меридианам, перпендикулярно линии Фаса, тянулись ещё два мощных разлома. Один – вдоль Ануйского хребта, другой – параллельно Бащелакскому хребту. Они образовывали чётко очерченный прямоугольник, внутри которого и находилась уникальная горная зона – такой Бермудский Ануйский четырёхугольник. Село, где жила Эври, раскинулось в северной части этого живого магнитного прямоугольника.

      В ночь на Ивана Купалу началась гроза. Раскаты грома один за другим наплывали нарастающим валом – звук не прерывался. Эври вначале, услышав эту канонаду, решила, что летит сверхзвуковой военный самолёт – они часто двигались над селом и скрывались в юго-западном направлении – где-то далеко за горами.

      Выйдя утром на улицу, Эври снова услышала ту же канонаду – почти ровный рокочущий звук. Казалось, он доносился отовсюду-со всех сторон сразу, но всё-таки было ясно, что сверху – с затянутого слоистыми тучами неба. Этот непрерывный, такой далёкий и одновременно близкий гул пропитывал всё вокруг ощущением тревоги.

      Может быть, это был голос невидимых заоблачных зарниц или гул какого-то движения в горах – то ли это лавины шумели, сползая со своих лежбищ. То ли воды взбесившихся рек где-то ревели, и эхо носило их крик и вой, многократно отражая звук от звонких диких скал.

      – А может быть, мне это кажется? И никакого гула просто нет? – думала Эври. Когда её мать вышла во двор, Эври как бы невзначай спросила: «Как ты думаешь-что