На крутом переломе. Фрагменты памяти. Том III. Дмитрий Зорин

было всегда. Модернизаций на Руси, начиная с Ивана III, случалось много, и неизменно средством для их осуществления было «совершенствование исполнительской вертикали», обновление персонального состава властной Пирамиды. Но всякий раз не хватало соответствующих каждому данному виду модернизации исполнителей и исполнительских рычагов.

      Народ же никогда не был нужен для модернизации. Гражданское общество, когда оно проявлялось в ходе модернизации «перестроек», воспринималось, в лучшем случае, как помеха, в худшем – как враждебная сила.

      Ельцинская команда, сохраняя в основном потенциал горбачевских политических реформ, взялась за дело ускорения и углубления экономических преобразований.

      Но такие «генетические» особенности российских реформ, как зауженная социальная база, верхушечный, дискретный характер, передел собственности, – режим Ельцина дополнил, помимо прочего, обостренной социальной конфликтностью. Отсюда вывод: горбачевско-ельцинское реформаторское наследие твердо вписывается в качестве стратегической цели в круг тех сущностей, которые подлежат объемному и неформальному пересмотру со стороны новой российской власти. Показательно, прежде всего, само средство, предлагаемое верхами и, в частности, Путиным, уже в наши дни для воплощения в жизнь указанной цели, а именно: авторитарная «гармонизация» властно-общественных отношений в современной России.

      То есть снова что-то провозглашается и якобы делается для народа, но опять, как всегда, без народа самого».

      К середине 80-х годов представители высших эшелонов власти, ведущие учёные, видные общественно-политические деятели в отличие от большинства населения, убеждённого в могуществе СССР, сознавали тупиковую ситуацию, в которой оказалась страна. Ситуацию, при которой движение прежним курсом грозит неминуемым крахом, и чётко прописанного пути выхода из неё нет. Прибегнуть к мировому опыту, помимо всего по выражению А. Яковлева «мешали оковы большевизма, сбросить которые было не просто» [7, стр.].

      У тех, не многих, кто решился на кардинальные меры, которые они провозгласили «Перестройкой», не было ни сил, ни необходимых знаний и практического опыта, ни возможностей. Как говорят в народе: «тыкались они как слепые котята из угла в угол», набивая себе шишки, а народу принося беды, в преодолении которых обретали знания и опыт, и видели оправдание своим действиям. Оправдают ли их потомки, не знает ни кто, ну а от обнищавшего населения и обездоленных поколений перестроечного периода, им при жизни, желаемого понимания, наверное, не дождаться. То, что некоторые из них это осознавали и осознают, я могу утверждать, потому, как кого-то я знал лично, с некоторыми какое-то время вместе работал, о других имею некоторое представление.

      Сознавая необходимость реформирования всей действующей системы, пионеры перестройки понимали болезненность этого