Расскажи мне обо мне…. Ирина Николаевна Юсупова

Естественным завершением высокой груди были узкие нежные плечи…. Шея – для любви… Она подбиралась все выше и выше, и, наконец, посмотрела в лицо этой "новой я" – тонкий овал, обрамленный агатовыми черными волнами, четко очерченные губы, созданные будто только для поцелуев, маленький чуть вздернутый носик… И, наконец, в пушистых длинных ресницах, огромные и бездонные  глаза – как два чистых изумруда…

      …Огромный кабинет был освещен не полностью. Потолка, который терялся в полумраке, казалось и вовсе не существует. Мягкий, непонятно откуда льющийся свет падал только на массивный дорогой стол красного дерева в центре и на журнальный, стоящий в углу между двух кожаных кресел. За столом, словно соперничая с ним в массивности, сидел мужчина. Расплывшийся, болезненный, с землистым цветом лица. Казалось, каждое движение должно доставлять ему одни сложности – одышку, сердцебиение, кашель… Но сейчас он сидел неподвижно. На экране стоящего на столе плоского телевизора, совершенно голая, молодая и очень красивая женщина гримасничала перед зеркалом – то вдруг открывала рот в оскале и принималась рассматривать свои ровные и белые зубы, то, изворачиваясь змеей, пыталась рассмотреть что-то на спине, то вдруг, потихоньку напевая,  начинала крутиться на пятках…

      Толстый нажал на кнопку в столе. Сказал негромко:

      – Зайдите… – а потом, опять глядя на экран, задумчиво, – и создал бог женщину…

      Буквально через две минуты, мягкими кошачьими шагами, которые еще и заглушались ковром, в кабинет вошел мужчина в сером костюме. Кроме цвета этого дорогого костюма больше в нем, пожалуй, ничто не поддавалось четкому определению. Обычная внешность, непонятного оттенка глаза, средний рост, особых примет – никаких… Он только немного склонился в знак приветствия. Толстый, кивком пригласив Серого сесть, задумчиво спросил:

      – Ваше мнение?

      – Хороша девочка, – Серый тоже уставился на экран. – Но все же давать гарантии сейчас…

      – Я знаю.

      Какое-то время оба молчали. Серый первым нарушил тишину:

      – Во всяком случае, об успехе относительно внешнего вида уже можно сказать с уверенностью, и…

      – Тоже рано, – перебил Толстый. – А вдруг уже сегодня начнется какое-нибудь отторжение или кровоизлияние?

      – Отторжение в принципе невозможно, Кирилл в этом уверен, – сказал Серый, – ведь биологически это абсолютно то же самое тело.

      – Все равно. Будем ждать и наблюдать. И главное, – он тяжело повернулся и посмотрел в упор на Серого, – что осталось в этой прелестной головке от прежней старушенции? Кстати, – он пошуршал бумагами на столе, – я изучил все это,… но не представляю, как будет проверяться ее личность?

      – Я как раз сегодня хотел ознакомить вас с дальнейшими действиями, и раз уж я здесь…

      – Да.

      Серый на мгновение замер, словно собираясь с мыслями, и потом продолжил уже без запинки:

      – Старушенция – весьма неординарный человек. Профессиональный переводчик,