Застава на Якорном Поле. Владислав Крапивин

над ним.

      – Кроха какая, – ласково усмехнулась Лис. – Где взял, Филипп?

      – Утром, под лопухами…

      – Ишь какой пророс, – заметил Рэм.

      «Пророс?.. Что они, растут здесь разве?.. А ведь и правда – Якорное поле…»

      Якорь-росток был в точности как настоящий – адмиралтейской формы, с деревянным, набранным из крошечных реек штоком, с ювелирно тонкими скобками-бугелями на них, с кусочком якорной цепи… Зацарапался у Ежики какой-то намек на догадку…

      – Спасибо, Филипп…

      – Ага… А тебя как звать-то? – Филипп, он без лишних церемоний. Взял да и спросил.

      Как ответить? «Ежики»? Но это не для случайных знакомых. Пускай они хорошие, но ведь не мама, не Ярик… Сказать «Матвей»? Но он не терпит, когда так зовут его, это отдает лицеем… И он растерянно сказал свое второе имя, которое раньше лишь писалось в документах:

      – Юлиус… Юлеш…

      – Или Юлек? – спросила Лис.

      – Ага…

      Пускай он будет для них Юлеком. Не все ли равно? И все-таки он чувствовал неловкость, как от обмана. И поэтому слишком пристально смотрел на якорек.

      Такой крошечный… Конечно, это шутка, что он вырос здесь. Наверно, от какой-то модели. От маленькой… Если прикинуть к тому галиону, то годится он там лишь для палубного баркаса…

      Галион в желтом окне вспомнился отчетливо. Как-то сразу. И так же сразу, резким толчком вернулась тревога: «Где я? Что же все это?»

      Он дернул на бедре клапан бокового кармана, сунул туда якорек, суетливо, почти испуганно оглянулся.

      – Ребята. А… какой это заповедник? Откуда он тут взялся?

      – Всегда здесь был, – сказала Лис. – Он старый… Видишь, кронверк. – Она махнула белым хвостиком волос. – Это остатки крепости. Сейчас там ничего нет…

      – А почему не видно города?

      – Холмы же, – быстро сказал Рэм. – И деревья. Если забраться на башню, все видно. И город…

      – А станция… Откуда она взялась?

      – Ну, откуда берутся станции… – чуть улыбнулась Лис.

      – Но ее же никогда не было! Она где? На Кольце? Или это радиус? Может, тупик какой-то?

      Филипп, который был занят шаром, вдруг поднял голову и сказал солидно:

      – Скорее уж не тупик, а тамбур…

      Рэм посмотрел на него.

      – Наверно, она на Кольце, Юлеш… Ты ведь ехал по Кольцу? Ну вот…

      Обращение «Юлеш» царапнуло Ежики, но это была мелочь.

      – Почему же я раньше здесь не проезжал? Я знаю все Кольцо.

      – А раньше станции и не было, – как-то нарочито легко отозвалась Лис. – То есть была, но… не станция. А теперь приспособили. Поезда-то пошли три дня назад… Да, Рэм?

      – Да, – нахмуренно согласился он. – Первый поезд пустили позавчера. А до того никто и не пытался.

      – Да, но как же… – И Ежики замолчал. Все вопросы стали неважными. Кроме одного. Того, что беспокойно и неосознанно зрел в нем и теперь взорвался – короткими слезами и вскриком. И нестерпимой, как боль, надеждой!

      Он бросился с поляны – к будке, где вход на станцию! Кажется,