Дежавю. Яна Лари

разглядывал протянутую мамой коробочку. Внутри мерцали строгие запонки с ониксами.

      –Ленка, я такой дурак… – он порывисто заключил мать в объятия.

      – Что же мы детей изводим? Подходите за подарками, – смущенно пробормотала она.

      Мне достался платиновый кулон в форме палитры, а Ромка держал в руках плеер последней модели с наушниками. В его случае, уместнее был бы намордник, хотя наушники тоже ничего, избавят меня от воистину адской музыки, которую слушал Громов. Мы, в свою очередь, тоже подарили взрослым свои, более скромные подарки. «Теперь настало время для нашей маленькой мести!», противненько хихикая, потирали лапки дружные тараканы, что обитали в моей голове.

      – Рома, поздравляю! – злорадно усмехаясь, я вручила растерянному парню свой подарок. – Теперь и у тебя появится настоящий друг. Будете два сапога пара!

      –Настя! – мать в ужасе уставилась на меня.

      – Потом поговорим! – папа лишь покачал головой и увёл её танцевать.

      Ой, что-то мне это не нравится. Надо было наедине дарить, теперь заклюют меня, как пить дать! А Громов так и стоял, потрясённо сжимая чёрного как сажа, лохматого чертёнка. Колченогий и пучеглазый, тот показывал « козу». Мерзость редкостная, кто только таких убогих придумывает?

      – И тебя с наступившим, – моих рук коснулось что-то холодное. Рома вымученно изобразил некое подобие улыбки. – Выйду, пройдусь.

      Я опустила глаза на свои руки. В них был стеклянный шар. Снизу он подсвечивался мягким золотым светом. Внутри, на парковой скамейке, задрав кверху носик, сидела милая девчушка. Её голову венчала слегка съехавшая на бок, небольшая корона. Напротив неё, на одном колене стоял паренёк и протягивал алое сердце. Безнадёжность его положения зашкаливала. А вокруг неспешным вальсом, кружили равнодушные снежинки.

      Мне сразу стало жутко неудобно за свою проделку. Вещица была на редкость красивой, теперь понятно где Рома пропадал столько времени – выбирал что-то особенное для меня. Вот что с ним не так?! Как же я устала от его перепадов настроения!

      Поникнув окончательно, поднялась в свою комнату. Спать не хотелось. Прижавшись лбом к оконному стеклу, с изумлением разглядела виновника своих бед. Он стоял, прислонившись плечом к углу кованой беседки, и гипнотизировал свой навороченный телефон. Игорь Сергеевич сына так и не поздравил, будто его и не существовало вовсе…

      Ромка ещё долгое время стоял, одинокой, неподвижной тенью средь разгулявшейся метели. Он, словно тот паренёк из шара, протягивал равнодушным рукам своё неприкаянное сердце. Потерянный и никому не нужный. Даже будучи отвергнутым, он принимал очередное унижение, гордо расправив плечи. А затем этот обиженный ребёнок с пугающим бесстрастием взращивал в себе злость и ненависть.

      ***

      Новый день встретил меня мягким прикосновением к плечу. Я распахнула глаза.

      –Рыжик, подлиза лохматая! – видеть никого не хотелась, так что я выпроводила кота канючить корм в другом месте и направилась в ванную. С удовольствием