Обратная сторона любви. Эрнест Владимирович Катаев

и целых два с половиной года они с Ириной толком не виделись.

      Но между ними возникла активная переписка, отчасти потому, что наивная девушка повелась на его первое же письмо. Эти письма и активная учёба помогали ей пережить разлуку.

      Она высылала парню курево, ездила к нему на присягу в дальние дали, потратив заначку и влезая в долги. Потом, через почти год, были учения, после которых личный состав общался с родственниками и где они впервые подержались за руку полчаса. Ирина, по возвращению домой вместе с матерью Ваньки, уже считала себя «его девушкой» с абсолютными ясными перспективами. И потому с возрастающим нетерпением ждала любимого. Да, на тот момент она своё будущее на ближайшие десять лет видела чётко и недвусмысленно. Правда, вращались слухи, что Ванёк в этих самых дальних далях вовсе не следует принципу верности и даже, как вроде бы рассказывал его брат, солдатик загремел в госпиталь с трепаком…

      И что вроде бы он переписывается не только с Островской.

      Болтали, да-а, всякое болтали завистники – знала Ира. Завидовали их счастью, потому и языки свои поганые распускали, сволочи! Ирина гневно отвергала даже саму вероятность неверности любимого, мол – эти ваши поползновения на честь и достоинство жениха просто мерзки! А я знаю, что Ванечка – не такой! Ясно вам?! Никто не имеет права разрушать мои планы, влезать своими грязными лапами в чистые девичьи грёзы! Даже теоретически!

      – Я – его невеста! – гордо говорила она.

      – Он тебя звал, а? – вопрошали в ответ подруги и одноклассники, сидя за столом на кухне, маманя с издевательской ухмылкой поднимала брови, как бы присоединяясь к вопросу.

      – Не звал! Но Ваня – честный человек, а я в людях разбираюсь.

      – Ну-ну…

      Короче – легче было папу римского обратить в мусульманство, нежели разубедить Иру. И она дождалась…

      – Ирка, я дома, – услышала она в трубке домашнего телефона несколько изменившийся голос возлюбленного, и чуть не завопила от радости.

      – Я сейчас прибегу!

      – О, нет-нет, не надо. Извини… Я устал очень.

      – А-а… да. Да-да.

      – Понимаешь, мы в аэропорту на вещах сидели с ребятами пять суток, ждали борт, который бы шёл на Чкаловский, попутно. Вообще ни поесть, ни поспать толком. Я такой грязный, как после выгула нашего пса в марте. Сейчас помоюсь, поем чего… Ну, с батей выпьем… Немного, за приезд. И спать.

      – Конечно, отдыхай милый.

      – Я завтра сам, как просплюсь, забегу, ладно? Ты не обижаешься на меня, мой мышонок?

      – Нет-нет, что ты! Разве я не понимаю! Отдохни, хорошо отдохни, Ванечка.

      – Как высплюсь с дороги, так и…

      – Да-да!

      – Пока.

      – Спокойной ночи…

      Она пересказала матери разговор, но та как-то странно криво ухмыльнулась в ответ.

      – Он пьяный был?

      – Нет! С чего ты взяла!

      – Так… просто…

      Ирина так и не смогла сомкнуть глаза в эту ночь. Как назло, обычно забитая друзьями или гостями квартира