Лекарство от безумия. Записки психиатра. Марк Агатов

по инструкции. Я ему хомут на шею в состоянии аффекта, а дружок Старовойтова кинулся отбивать больного, а тут еще Шполянская истерику закатила, чтобы я художника не душил, потому что он талант и светлая личность. Ну, и врезал я им обоим от души, чтоб руки не распускали.

      – Я читала в карточке, что ты с ними сделал. Раиса Васильевна подробнейшим образом описала в амбулаторной карте, как санитар и два милиционера избивали художника и его гостя-скрипача.

      – Так сами ж виноваты. Если я санитар, так мне с порога можно и в морду? Со мной такое не проходит.

      – А с гостем что потом было. В карточке о нем ни слова?

      – С гостем нормально все случилось, его хотели за мужеложство привлечь, а потом хулиганкой ограничились. Четыре года за мордобой с малявой о том, что он зашкареный. Короче, опустили его в СИЗО за немужское поведение.

      – И ты этим гордишься?

      – А я тут при чем? Мне сказали, я поехал. Его сама Шполянская отмазать не смогла, а она психиатр с двадцатилетним стажем. Жалобы во все инстанции посылала. Комиссия приезжала даже из Москвы. И все эти уважаемые люди признали меня правильным пацаном, который действовал в пределах необходимой обороны. А Шполянской выговор вкатали за клеветнические сигналы в ЦК КПСС. После этого она со мной не разговаривает.

      – Все. Хватит болтать. Вначале пообщаемся с соседом.

      Врач выскочила из машины и быстрым шагом направилась к дому, где жил Старовойтов.

      Дверь в коммуналку была открыта. У входа в квартиру их встречал коротконогий плотный мужчина. На вид ему было около пятидесяти.

      – Проходите ко мне. У нас все готово.

      В скромно обставленной комнате по стенам висели фотографии бравого старшины на фоне казармы и киевского СИЗО.

      – Вы кем раньше работали? – посмотрев на фотографии, спросила Алиса Викторовна.

      – В НКВД служил.

      – Вертухаем в тюрьме, что ли? – уточнил Гарик.

      – Я в расстрельной команде служил, сопляк, – зло посмотрел на Гарика хозяин комнаты.

      – Гарик, рот закрой, – поддержала заявителя Алиса. И, повернувшись к мужчине, продолжила. – Мне передали вашу жалобу на Старовойтова. Из письма я так и не поняла, чем он вам не угодил? Он угрожал вам, совершал агрессивные действия?

      – Мне – угрожать, – вдруг заржал мужчина. – Не вырос еще такой человек, кто бы меня запугать смог. Я зэков приговоренных расстреливал.

      – Я хочу уточнить. Ни вам, ни членам вашей семьи Старовойтов не угрожал и никакой агрессии не проявлял?

      – Пусть попробует, да я его в порошок сотру!

      – Понятно. А зачем же вы это письмо в ЦК написали? – продолжила разговор Алиса Викторовна.

      – Так он же пидор, доктор. Я сообщил, куда следует. Мне предложили понаблюдать за ним и его связями.

      – А как вы узнали, что он в одной кровати с посторонним мужчиной