PER ASPERА. Документальный роман на тему российской экономики. Аллан Крончер

решающим фактором существования советской и пост-советской экономики служит невероятная способность переносить материальные неудобства – как говорил Щедрин, «твердость в бедствиях».

      И все же, я не думаю, что это специфическая особенность именно «советского человека» – Щедрин отмечал ее наличие в XIX веке, и я думаю, эта человеческая особенность существовала гораздо раньше, а то и всегда.

      Это черта, использование которой позволило советской системе возникнуть и долго держаться, как способствовала и проведению дальнейших безумных экспериментов. Но для «Homo Soveticus» нужно что-то более специфичное, не просто терпеливость.

      Терпеливость работников использовалась и в других экономических системах – рабовладельческой, феодальной, хотя и не столь безграничная. Но создание и поддержание нерациональной экономической системы, как и восторг по поводу проведения заведомо обреченных на неудачу последующих экспериментов, требовало чего-то другого.

      Конечно, советская система возникла на определенной – и благоприятной почве, однако «ташкентец» и «митрофан» – другой собирательный образ Щедрина в «Господах ташкентцах», речь о котором пойдет в другом месте, – или их комбинация были не просто перенесены на советскую почву, этого было недостаточно, понадобилось создавать специальный тип, и советская пропаганда была сознательно, четко и открыто направлена на формирование такого человека.

      С моей точки зрения для того, чтобы создать советскую хозяйственную систему, поддерживать ее существование в течение 70-и лет, а затем участвовать в в создании псевдорыночной экономики, считая, что вот это-то и есть настоящий рынок, надо обладать следующими двумя особенностями: трудностями в адекватном восприятии реального мира и сильной склонностью к его мифологизации.

      Идеологическая обработка советского населения заключалась в первую очередь в развитии именно этих особенностей, хотя и не только этих.

      Я подчеркиваю: развитии, а не создании – создание такого рода психологии вряд ли было под силу даже советскому пропагандистскому аппарату. Но развить эти черты и до очень серьезных масштабов – это другое дело.

      Неадекватность отражения окружающей среды и дополнение полученной картины воображением – обычные человеческие свойства, пока они не становятся гипертрофированными.

      Одно из положений социальной психологии гласит, что мы действуем в соответствии не с окружающей средой, а своими представлениями о ней. Поступки человека становятся странными и даже опасными, для него и/или других, если его представление об окружающей среде слишком сильно расходятся с действительностью.

      И советский человек верил, в то, что ему говорилось (правда, не всегда и не совсем, нередко он посмеивался над услышанным – стоит лишь вспомнить анекдоты советского времени). И все же ему можно было сказать, что он строитель коммунизма – некоего эквивалента сказочного царства,