Мой демон. Игорь Дихтер

к ассистенту, он взглядом попросил того отступить немного в сторону. После чего принялся устанавливать приспособление и закреплять в полукруге заднюю сторону шеи.

      Пришлось повозиться: покойник никак не хотел держать голову «ровно», то и дело ронял её. Но в конечном счёте Таранову и Владу удалось создать иллюзию того, что умерший спокойно себе сидит.

      – Надо нарисовать ему глаза, – отходя, произнёс Таранов, рассматривая плоды своей работы.

      – Как это? – округлил очи Владик, несколько испуганно покосившись на фотографа.

      – Ну, англичане так делают. С фотокарточки должен смотреть живой человек, а не труп. Сходи-ка, набери воды в стакан, – резво развернувшись к открытому чемодану, Игорь снова присел на корточки возле него. Принялся искать краски.

      – А где здесь ванная? – тихо спросил парнишка и двинулся в сторону двери.

      – Спроси у прислуги. Да поживее, – зыркнув на ассистента, ворчливо ответил Таранов.

      Влад подавил вздох и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

      Игорь остался один на один с покойным.

      Он доставал баночки с красками и составлял на ковре, когда вдруг послышался тихий шорох за спиной. Фотограф опешил и замер, прислушиваясь. Шорох повторился.

      Таранов в ужасе, очень-очень медленно обернулся и вскрикнул: у покойника были широко распахнуты глаза; голубые, покрытые белёсой поволокой, они испуганно смотрели как бы сквозь фотографа.

      Игорь чувствовал липкий страх и то, как сумасшедше колотится сердце в груди. Хотелось попросту взять и убежать. Но вместо этого он очень осторожно поднялся и прошёл к фотоаппарату.

      Сглотнув, перекрестился, да и «нырнул» под белую ткань.

      Но стоило приложиться глазом к объективу, как иллюзия (?) прошла: глаза покойника были закрыты.

      – Мне не могло померещиться. Не могло, – пробормотал Игорь, убирая с головы ткань и буквально подлетая к трупу.

      Глаза того были закрыты.

      «Может, он и не умер вовсе?» – подумал Таранов с некой надеждой, кладя пальцы на холодное запястье и пытаясь прощупать пульс.

      Того не было.

      Зато фотограф заметил, как из кармана ухоженных брюк торчит золотистый портсигар.

      Недолго думая, Таранов вытащил его и открыл. Внутри было пусто, зато на внутренней стороне крышки красовалась маленькая фотография-портрет покойника, разумеется, ещё при жизни. Ниже шёл аккуратный витиеватый текст: «Михаил Афанасьевич Бергер, 1888 год, Минск».

      «Значит, так тебя зовут» – подумал Таранов, снова посмотрев в лицо умершего. После чего закрыл портсигар и вернул его в карман владельца.

      – Скорее всего, мне просто показалось. Как и тогда. Игра воображения и жажда приключений, не более того, – рассудил мужчина и подошёл к окну.

      Отодвинув в сторону нежно-фиолетовую занавеску, распахнул окно и жадно хлебнул воздуха.

      Вид из окна был уныл.

      Он открывал непритязательную и тоскливую картину: прошлогодняя листва была выгребена в несколько