Разгром. Часть 2. Владимир Колосков

и убрать лестницу, выбрался из своего укрытия, из которого наблюдал за дракой.

      Ремли подобрал меч сержанта и повязал на пояс его ножны.

      – Они вернутся, – предупредил беспокойного гостя трактирщик.

      – Знамо дело, – согласился Ремли, – но право поединка – мой судья и страж.

      – Ты, малый, начитался сказок. Все поединки только для господ. Да и все ли было честно?

      – Тут ты прав, мудрец, которому бы право Рима изучать в монастыре, а не пиво ставить по столам. Скажи, а скоро ли придут с подмогой?

      – Скоро, – подтвердил трактирщик, – до восхода будут.

      – Тогда передавай, что, коли многие из них торопятся в покойники, я встречусь с ними у каменного свода, что недалеко от вашего села соединяет разъятые водою берега.

      – А ты колдун? – осторожно пододвигая к Ремли деревянную тарелку с ветчиной, спросил трактирщик.

      – С утра как будто не был, – пожал плечами Ремли. – Слов ворожбы не помню, волшебных трав не знаю, и борода моя твоей короче, так, стало быть, и нет. Есть веревка? – спросил Ремли у трактирщика. – Дай моток.

      Запихав моток пеньки, ветчину и краюху за отворот рубахи, Ремли трусцой побежал к мосту Уррага и преодолел обратный путь втрое быстрее прежнего. Он бы бежал еще быстрее, да боялся потерять веревку или ветчину. Без веревки не получится его замечательный план, а без ветчины будет голодно дожидаться погоню.

      Перед мостом Ремли снял сапоги, чтобы лишний раз не тревожить тролля, и на высоте половины локтя перетянул веревкой мост. Веревка не больно крепка и привязана наспех к скользким каменным выступам. Лошадь на скаку ее порвет передними ногами, но наверняка споткнется и скинет всадника.

      Ремли обулся, спрятался за парапетом и съел то немногое, чем в дорогу ссудил его трактирщик. Начинался рассвет, пора бы им появиться, иначе веревка станет слишком заметна. И точно, едва Ремли дожевал последний кусок, вдали послышался стук копыт. Он хорошо расслышал, как трое верховых идут рысью, не торопятся, может, и пешие бегут следом.

      Первый всадник, как и задумывал Ремли, пронесся по мосту. Лошадь его только в последний момент увидела веревку, решила прыгнуть, но не успела подобрать ноги. Для всадника это имело плачевные последствия, на которые и рассчитывал Ремли. Всадник прыгнул отдельно от лошади и полетел вперед через голову. Тело грузно шлепнулось на дорогу. Ремли выскочил из своего укрытий, встал перед перепуганной кобылой с расставленными руками. Лошадь, встав на мгновение на дыбы, в панике ринулась назад, сбивая порядок двум другим преследователям.

      Ремли ногой уложил на землю пытавшегося подняться сержанта, быстро выхватил меч и воткнул его в прорезь шлема. Острие проткнуло череп и заднюю стенку шлема, впилось в землю, орошая дорожную пыль кровью. Довольный собой, Ремли оперся на меч, крепко, как вкопанный, торчавший из головы верхового, и с интересом наблюдал, как двое товарищей убитого пытаются