История нескольких встреч. Элис Вайлет

руки, пронес на кухню и посадил на стул. Люба уткнулась лбом в стол, прикрыв лицо не покалеченной рукой. Маме он сказал не выходить из комнаты. Он налил в миску до краев перекиси, взял аккуратно Любину кисть и положил ее в миску с перекисью. Было невыносимо больно.

      Ничего очень страшного с Любиной рукой не произошло. Не хватало двух ногтей, на рентген не ходили, это были не переломы, а трещины или может быть ушибы. Кисть руки болела долго, но затем через какое-то время ногти начали отрастать. И даже не кривые. На Любе все заживало, как на кошке. Через неделю она снова выходила гулять. С забинтованной рукой, конечно.

      А зимой на «Американской» горке Люба вывихнула палец на другой руке. Но родителям уже ничего не сказала. Она не очень любила их расстраивать. Конечно, это было глупо. Никто бы не перестал ее любить, если бы узнал о ее озорстве. Но Любе почему-то казалось, что это мальчикам можно баловаться и быть озорными. А девочкам это не к лицу. Девочки должны быть умничками. Поэтому Люба приносила домой пятерки, демонстративно показывала дневник (в котором и оценки-то часто собственноручно нарисованные были), бросала школьную сумку, и убегала поскорее гулять. С мальчишками. Потому что девочки – неинтересные. Девочки ходят под ручку друг с другом с важным видом принцесс и болтают о всякой ерунде. И о мальчиках, кстати. Только шепотом, и под строжайшим секретом. Люба не чувствовала свою причастность к «принцессности». Ну не принцесса, и все тут. А вот мальчишки… Мальчишки затевают всякие интересности. Лазают по гаражам, перепрыгивают с сарая на сарай, шуруют по чужим огородам, устраивают разные квесты и курят сигареты. Это гораздо увлекательнее. Летом всей толпой пытаются завести чью-то старую Яву, что-то при этом вечно чинят и ремонтируют. Матерятся и говорят всякие технические термины, в которых Люба ничего не понимает. Иногда Любе казалось, что мальчишки и сами не понимают.

      Вытаскивают из родительских карманов деньги и ключи от машины и всей гурьбой на ней катаются, а затем покупают пиво и пьют его. Почему-то мальчишечья романтика была Любе ближе, чем девчачья. Но в кругу этих мальчишек Люба чувствовала себя девочкой даже больше, чем в кругу девчонок. Она не была какой-то «своей» в доску. Мальчишки относились к ней с уважением, и ей это нравилось. Хотя, конечно, смеялись, когда накатавшись на картонных коробках на Американке, она падала в снег и рисовала руками и ногами «ангелочка».

      Было весело, но все эти шумные проказы закончились однажды. Все закончилось в тот вечер, когда Коля поцеловал Любу. Они отделились от этой компании и стали сами по себе.

      В этом не было ничего плохого – закончился один жизненный период и начался другой, не менее увлекательный и интересный. Николай стал для Любы другом и защитником. Они были счастливы. Гуляли по заброшенному и никому ненужному поселку. Грелись на теплосетях возле мясокомбината. Комбинат – это место, вокруг которого и вырос этот поселок, а сейчас он полуразрушенный и никому ненужный. Они строили планы на эти пустующие здания, по наивности, думая, что вырастут