Любовное томление. Наталия Николаевна Антонова

можно просто Пётр.

      – Петр, так Пётр. А меня Инна, – она снова дружелюбно улыбнулась, – надеюсь, ты не выставишь меня отсюда, на ночь глядя?..

      –Нет, конечно, нет, – Пётр махнул рукой, – вы располагайтесь, а я сейчас ужин приготовлю. Рыбы, вот, наловил. – Пётр вернулся в лодке.

      Инне не хотелось подниматься с травы. Усталость наполнила всё её тело.

      – Не мешало бы искупаться, – подумала она и, пересилив себя, встала.

      … Озёрная вода подёрнулась оранжевым глянцем предзакатного солнца. Лучи парчовыми нитями дрожали на поверхности. А вдали уже набегали, причудливо переплетаясь, пурпурно-алые и лилово-фиолетовые тени. Дрожали и дымились серые крылья отражённых облаков, точно ветер сбивал с их краёв мягкий пепел.

      Шелестели задумчиво ивы, устремляя в озёрную гладь сотни своих раскосых зелёных глаз. Где-то рядом кукушка всё ещё отсчитывала удары пульса бесконечного времени. Сбивалась и начинала считать снова. Её «ку-ку» было печальным и радостным одновременно.

      Инна вошла в воду. Сердце её замерло, на миг перехватило дыханье. Вода была ещё достаточно холодной. Но Инна решила, как всегда, не отступать, она глубоко вздохнула, плюхнулась вниз лицом и поплыла, рассекая волны руками. Взметнувшиеся брызги блеснули драгоценными кристаллами в воздухе и возвратились вниз в родную стихию звенящими осколками радужного стекла.

      Посвежевшая Инна вернулась на берег. Усталость от пройденной дороги канула на дно озера.

      – Как хорошо! – Инна встряхнула мокрыми волосами и потянулась.

      Густой ароматный дым костра заставил Инну вспомнить о том, что она с утра ничего не ела. Инна подобрала одежду и отправилась на дразнящий зов запахов.

      На дощатом столе уже стояли тарелки с горячей ухой. Куски рыбы лежали отдельно. Стыдливо краснели варёные раки. Разрезанные пополам огурцы сочились соком. Печёный картофель возвышался горкой на керамическом блюде.

      Инна уселась на скамью. Ужин казался ей восхитительным. Пётр разлил по глубоким чашкам густой чай. По пряному аромату Инна догадалась, что чай с травами. Инна вспомнила, что Степан Фёдорович называл свои чаи фирменными и никаких других не признавал.

      Инна посмотрела на хозяйничающего Петра и улыбнулась.

      – Значит, – сказала она, – там у меня в рюкзаке минералка и бутылка «Хванчкары».

      Он кивнул и скрылся в домике. Через пару минут они уже сидели напротив друг друга.

      – За тебя, – сказала Инна и отхлебнула красную терпкую влагу из своего стакана.

      – Взаимно, – Пётр последовал её примеру.

      Небо над ними истекало всеми оттенками гранатового сока. Со стороны озера приятно тянуло прохладой. Костёр погас. Мягкими отсветами пурпура переливались угли. Редкие искры подёрнулись пеплом. И только когда набегал ветер, вспыхивала изнутри яркая точка и расходилась ярким веером переливов от багряно-красного до бледно-лилового, чтобы медленно угаснуть во всепоглощающей черноте.

      Первые лунные лучи коснулись земли. Дрогнула трава