Писатель. Александр Молчанов

и тут же, через запятую: – Я уезжаю до восьми в гарнизон. Вот, подпишите.

      Сальникова посмотрела на него с ненавистью.

      – Эрнест Федорович, вы со мной разговариваете как начальник с подчиненной, – сказала она и взяла бумагу. Он ничуть не смутился. Смотрел на нее своими ясными глазами и молчал.

      Нет, с ним так нельзя.

      Сальникова положила бумагу на стол.

      – Оставьте, я потом подпишу.

      Маслов нахмурился.

      – Когда потом? Мне это в гарнизоне нужно отдать.

      – Поезжайте, вас ведь там ждут. – Сальникова слегка взмахнула рукой.

      Маслов сел на стул рядом со столом. На Сальникову он не смотрел, опустил глаза в пол.

      – Я вижу, у нас тут проблема, – сказал он глухо.

      – Вы о чем? – спросила Сальникова.

      – Вы что-то имеете против меня? – Маслов посмотрел на Сальникову, и его взгляд не был, как обычно, обезоруживающим. В этом его взгляде было настоящее бешенство.

      Нужно было отвечать.

      – Мне не нравится то, что вы ведете себя как мой начальник. Врываетесь без стука, заставляете подстраиваться под ваше расписание…

      – Я не веду себя как ваш начальник. Я просто делаю свою работу!

      – Разве сеансы психотерапии с женами офицеров входят в ваши обязанности?

      – Ах вот в чем дело! – Маслов прищурился. – Вас беспокоит то, что я приобретаю слишком большое влияние в гарнизоне?

      – Нет, меня беспокоит то, что вы не занимаетесь своими непосредственными обязанностями. Ваша частная практика – это ваше личное дело. Занимайтесь ею в нерабочее время.

      – А что входит в мои непосредственные обязанности, можно уточнить? Найм персонала входит в мои обязанности? Ведение личных карточек? Проведение ремонта? Переговоры по реструктуризации наших задолженностей по ЖКХ? Что из этого входит в мои обязанности?

      Маслов задыхался от гнева. А Сальникова внезапно успокоилась. Разговор принял опасный оборот, в любую секунду любой из них мог сказать что-то, после чего их совместная работа была бы невозможна. При этом было понятно, что уйти в этом случае придется Маслову, а Сальниковой этого ухода не простят. Классический цуцванг. Значит, здесь нужно остановиться.

      – Эрнест Федорович, давайте не будем забывать о том, что прежде всего вы врач-психотерапевт. Вы должны заниматься нашими пациентами, – примирительно сказала Сальникова.

      – Я занимаюсь нашими пациентами. Наши пациенты сыты, одеты, спят на сухом и получают квалифицированную медицинскую помощь.

      Маслов встал. А Сальникова наконец вспомнила, о чем она хотела его спросить. С чего на самом деле нужно было начать это разговор.

      – Когда вы в последний раз были в четвертой палате?

      – А что там? Старушка-алкоголичка в состоянии овоща, – раздраженно сказал Маслов. Мыслями он уже был далеко – в гарнизоне, там, где его ждали «настоящие клиенты».

      – Как вы можете так говорить о живом человеке, – возмутилась Сальникова.

      Маслов