Трижды Александра. Серия «Трианон – мозаика». Марина Посохова

мужа, как раз пожаловалась, что не могу работу найти. Он посмеялся – к мужу бывшему, говорит, обратись, может, примет.

      – А если и вправду попытаться?

      – Что ты, да он меня и на порог не пустит! Хотя, я, наверное, знаю, что нужно. Ему все проекты подсовывают такие… псевдоисторические, вот, а ему хочется что-то вполне современное. Мы с ним однажды были в Амстердаме, и там ему очень понравился ресторанчик, и не только кухня, но и помещение. Он тогда сказал что-то вроде: не надо лепить искусственные балки под старину, загромождать пространство лишними деталями, нужен запах старины, и все. Треуголка должна быть не пыльным реквизитом, а…

      – Она должна быть такой, чтобы ее можно было носить и сейчас – помогла закончить Вера.

      – Откуда ты знаешь? – поразилась Лика.

      – Я не знаю, но догадываться могу. Треуголку можно представить как символ перемен, странствий, приключений… Свежего ветра! А еще это обязательно напомнит о какой-нибудь необыкновенной любовной истории.

      – Удивительно… Тебе обязательно надо заняться этой работой.

      – Да что ты! Вот я приду в агентство, которое занимается подбором кандидатур для проекта, и что я скажу? Здравствуйте, я в прошлом году получила диплом, но работаю продавцом, а хотела бы…

      – Зачем тебе идти в агентство? Давай я тебе дам служебный телефон Демина. Только о том, что именно я тебе его дала – ни слова, иначе он с тобой и говорить не будет.

      – А как я объясню, откуда у меня его номер?

      – Скажи, что тебе дал его Сергей Трошин, что ты подруга его жены. Он работал администратором в «Обломоff», а недавно они уехали куда-то далеко, на ее родину… Ну, придумай что-нибудь, ведь тебе же хочется заняться «Треуголкой»! О такой работе можно только мечтать!

      – Не то слово… Ладно, я подумаю, постараюсь сделать наброски, чтобы можно было показать…

      – А я тебе подскажу, когда Демину лучше всего звонить.

      Санкт-Петербург, январь 1732 года

      Густав вскорости узнал, какую невесту ему императрица сватает, и призадумался. С одной стороны поглядеть – не невеста, а мечта, греза волшебная. Молода, на тринадцать годов младше него самого. Принцесса самая что ни на есть настоящая, дочь светлейшего князя Священной Римской империи. Только подумать – он, Густав, младший из Биронов, которых и на родине низким происхождением попрекали, и дочь всесильного при прошлых царствованиях Меншикова! Попрекали зря, среди немцев в Курляндии особой разницы и не было – почти все они вместе с ливонским орденом на прибалтийские земли пришли, только потом кому как в жизни повезло. Занимаешь должность повыше – значит, знатнее, и наоборот. Вон, брата Эрнста даже пытались дворянского звания лишить, сыном конюха ославить. Фортуна куда как изменчива и к людям разными ликами своими поворачивается. И не всегда понять можно, к добру или худу сии повороты.

      То, что невеста молода, это, понятно, к добру – детей родить сможет. А вот приданое огромное – это еще как посмотреть.