Ночная ведьма. Диана Хант

но еще до поступления в Летное Училище зарекся. Пилотам обязательно исполинское здоровье. Слишком строгий отбор. А здесь и нельзя курить. Космос. Вон, переливается за стеклом. И почему он об этом вспомнил.

      Шел бы с ними, да. Как будто им сейчас кто-то нужен.

      И как будто ему кто-то нужен.

      Кроме нее.

      ***

      Им и вправду сейчас не было дела до целого мира. Если бы в каюте Кшетти завелась целая паразитическая цивилизация – нет, не заметили бы.

      Как не замечали ни холодного атласа простыней, ни мягкого полумрака ночника, дающего приглушенный, но теплый и живой свет.

      Тонкие, бледные пальцы с редкими золотистыми веснушками сплетаются с твердыми, настойчивыми, мужскими. Белая мраморная кожа горит от поцелуев.

      Тихий смех. Звон хрустальных колокольчиков наполняет воздух. Смех сменяется нежным стоном. Безумно притягательным, влекущим, невыразимо манящим куда-то в глубину, где нет места разуму. Живую и очень теплую.

      Тонкая, пульсирующая жилка на шее с запрокинутой золотой головкой. Трогательная и трепетная, как будто испуганная.

      В этом освещении ее волосы похожи на темный каскад струящейся меди.

      Под сильными, опытными мужскими руками тает нежное девичье тело. Мягкое, податливое, послушное. Ты только не уходи. Не останавливайся.

      – Кшет…

      – Рома…

      – У тебя это впервые?

      Пшеничные ресницы стыдливо прикрывают глаза, в то время как тело мягко и решительно подается ему навстречу. Распахивается. Раскрывается.

      – Ты прекрасна.

      – Правда?

      Зачем тратить слова, когда можно действиями показать, как ты прекрасна. Восхитительно красивая. Невероятная.

      – Ты не боишься?

      – Тебя? Какой глупый… Нет.

      Поцелуи. Легкие, как крылья бабочки.

      – Я просыпаться боюсь.

      – Ты не спишь, моя милая. Больше не спишь.

      – Мой родной. Не дай только мне опять уснуть.

      Сладкая, как мед. Как будто пришла из другого мира.

      – Не дам.

      Робкая улыбка, которая становится играющей. Смелой. Зовущей прильнуть к ней в долгом, очень долгом поцелуе.

      – Никогда?

      – Никогда.

      Это хорошо. Это хорошо – все, что ты сейчас делаешь. Это – правильно. Так и надо.

      Сплетаются руки. Тела. Судьбы.

      Это не любовный поединок. Это доверие. Открытость. Распахнутость.

      Нет больше двух судеб. Двух людей. Кто придумал так? Это же чудо. Это может существовать только в единстве. И сейчас… сейчас живет. Бьется. Дышит.

      Что, если все, что до этого было, всего лишь сон? Страшный. Жестокий. Странный.

      Зеленые или голубые глаза у любви?

      У любви те глаза, из которых она смотрит.

      Глава 4

      Ты упала в мир –

      Мир упал в тебя.

      Раздвигай свой тир –

      Принимай в себя!

      (Агата Кристи)

      Скованные одной цепью

      Связанные одной целью…

      (Nautilus Pompilius)

      Назар перевел взгляд на орм – ничего себе, полчетвертого! Это он засиделся.

      – Вижу,