Буквы про жизнь. Сборник. Руслан Лукьянов

к литературным приемам, уходя от смысла, чтобы пытаться их выразить, а то мы так роман напишем.

      Тайм-аут в отношениях? А что это? Жизнь летит. Ею наслаждаться нужно, а не ждать подвоха.

      Вместо всей этой беседы и того, что я достал бутылочку «Егермейстера», чтобы выпить за ужином, который приготовил, я бы предпочел просто на нее смотреть.

      Анна Ивановна. Я вас считаю не просто неглупым человеком – я считаю вас человеком талантливым и равным себе по интеллекту и уму. Я не трачу время на дебилов. И даже достаточно умные и преуспевающие люди мне платят хорошие деньги за право общения за час.

      «Ну, понесло тетку, я такая-растакая, умная-разумная, – уже насмешливо про себя пошутил он и принялся читать дальше.

      Волею судьбы вам выпала иная участь, и именно поэтому я сама вправе решать, что стоит вам говорить, а что нет. В бизнесе, терапевтическом пространстве, да и в личных отношениях я достаточно жесткий человек, кстати сказать, безжалостный и резкий.

      «Ага, оно и видно», – с ухмылкой подумал он, вспомнив рассказ дочери, как она заперла ее в психушку.

      В общем-то дочь в этом смысле – мое истинное дитя. Я осознанно ее учила быстро принимать эффективные решения и не стесняться отстаивать свои интересы и права (своих детей в том числе) в любой ситуации, невзирая на личности, статусы и прочее. Собственно, именно от этого вы сейчас и страдаете. Она умеет откровенно называть вещи своими именами и, если ей плохо, не будет терпеть и страдать – сразу даст адекватную обратную связь. Ни я, ни она по определению не можем быть «удобными» женщинами – кроткими, тихими, мягкими и гибкими, туповатыми кухонными украшениями чужой жизни: «принеси», «подай», «почухай», «пошла вон». По силе и по сути подачи мысли в этой стране есть очень ограниченное количество людей, кто мне равен, и уж совсем мало тех, кто способен превзойти. Моя дочь выросла на кухне, где тусуется профессура. А в монастырях и на научных конференциях мы бываем чаще, чем в кино и театре… Она очень непростой человек, с очень сложной судьбой и высокой, почти болезненной восприимчивостью.

      «Ну-ну, с очень сложной судьбой, еще бы. Ну несет тебя, мать», – снова ухмыляясь посмеялся он про себя.

      Он. Мне доводилось наблюдать, как тусуется профессура, и, готов признаться, впечатление не самое лучшее. Не получилось понимания, а жаль.

      Он вспомнил гулянку с профессорами на даче, посмеялся сам с собой и принялся читать следующее письмо.

      Анна Ивановна. У меня другая точка зрения. Понимание к вам придет, но несколько позже.

      И еще. Быть рядом с моей дочерью и быть ею любимым – это испытание на прочность, это вызов, это крест. Многие хотят быть рядом, но почти все не могут. Кому-то не хватает интеллекта, кому-то воспитания, кому-то смелости, кому-то терпения и т. д. Поиметь, подмять, использовать, и желательно на халяву, не прикладывая усилий, не беря на себя ответственность за происходящее, а потом сказать: «А жаль» – это, конечно, каждый может – наслаждаться жизнью.

      А вот