Психология с подковыркой. Ренат Янышев

протянул Бобер. – Ну ладно приду. Вот сейчас закончу и приду.

      Вообще для завхоза все, чем мы занимались в институте, было темным лесом. Он в это не вникал. Главное, по его мнению – это чтобы хозяйство было исправным. Всякие трубы, столы, двери. Единственное, к чему он относился с вниманием – была диссертация. К этому термину он испытывал глубочайшее почтение, непонятно впрочем, на чем базирующееся.

      Я вернулась в свой корпус, выяснила какая из аудиторий пустая и перенесла туда чайник с чашками и купленное заранее печенье. А потом вышла в коридор и стала дожидаться Бобра. Едва он появился на нашем этаже, как я его затянула в аудиторию и, первым делом угостила чаем. Он, все это знали, любил почаевничать, чем я и воспользовалась, чтобы добиться его расположения.

      Конечно, если деньги украл он, то должен бы насторожиться! Но с другой стороны, он ведь не знает, что я его подозреваю. Поэтому должен быть естественным. Хотя это я думаю, что он должен быть естественным. А вдруг он от меня только и ждет каверзу?

      Однако ничего страшного не случилось. Бобер уселся за преподавательский стол, перевернув стул спинкой вперед, и принял из моих рук чашку. Он стал пить чай, шумно прихлебывая, и при этом сосредоточенно обгрызая печенье по краям, словно ребенок.

      – Ну, так какое дело-то? – спросил он, когда выдул половину чашки.

      – Понимаете, Игорь Леонидович, я пишу диссертацию, в которой затрагиваются особенности разных возрастных и социальных категорий при составлении тестов. Так вот у меня не хватает материала, а сегодня надо сдавать главу. Поэтому не могли бы вы помочь мне в проведении еще одного теста?

      Ух, и завралась же я, чуть сама не запуталась.

      – Делать-то чего? – прервал мои разглагольствования завхоз.

      – Я буду диктовать вам слова, а вы мне в ответ тоже будете называть слова, любые, которые вам придут на ум, главное – это отвечать, быстро, не задумываясь.

      – И долго? – подозрительно прищурился Бобер.

      – Нет, минут десять, пятнадцать, – успокоила я его.

      – Ну ладно, говори свои слова, – разрешил, подобревший после чая, подозреваемый.

      Я включила заранее приготовленный диктофон и, взяв в руки листок со словами, начала размеренно читать:

      Самолет… дверь… лес… любовь… война… стул… облако… улыбка… институт… конверт… рука… доска… лопата… земля… волк… кирпич… плакат… цветок… деньги… одеяло… водка… ребенок… доллар… кошка… наркотик… скрипка… дорога… сумка… солнце… тряпка… день… машина… пистолет…

      Я еще долго диктовала, а Бобер послушно отвечал, иногда только прерывая размеренный ритм вопросами, по типу: чего, чего?

      Но вот поток припасенных мною слов иссяк, и я выключила диктофон:

      – Все. Спасибо, Игорь Леонидович.

      – И что вы будете делать теперь с этими словами? – поинтересовался он.

      Я не видела причин лукавить, поэтому искренне объяснила:

      – Ну, дома я стану смотреть, где вы отвечали