Белокурая бестия. Владимир Александрович Жуков

пусть ее женихи одаривают,– возразила Люба.

      – Студенты нынче бедствуют, митинги протеста проводят,– не согласился Тернистых.– Выше голову, Надюша, за мною дело не станет. Прелестных девочек следует баловать и тогда они становятся еще краше. Даю слово офицера.

      – Чудесный комплимент. Премного благодарна, святой Валентин. Я завязала узелок на память, – с лукавством улыбнулась она в ответ.

      – Так точно! Рад стараться.

      – Предки, когда вы распишитесь и сыграете свадьбу? – озадачила их Надежда.– Не собираетесь же вы, как любовники жить?

      – Может, пока поживем в гражданском браке. Сейчас модно,– неожиданно предложил он, обескуражив Любу.

      – Извини меня, Валентин, но на сожительство я не согласна,– обиделась женщина.– У меня много солидных друзей и знакомых. Что они обо мне подумают, да и перед дочерью неудобно. Какой мы ей пример подаем. Я не хочу, чтобы меня считали женщиной легкого поведения. Дорожу своей репутацией, только официальный брак. Прости за резкость, мне партнер на одну ночь не нужен. От таких ловеласов отбоя нет.

      – Прости, Любаша у меня и в мыслях не было тебя обидеть,– покаялся он.– Но нам придется долго ждать после подачи заявления в ЗАГС. Дадут испытательный срок. Не хочу жертвовать ни одним днем. У нас впереди не так уж и много времени, мы ведь не молодожены.

      – Не волнуйся, Валентин, – улыбнулась Люба.– В ЗАГСе у меня знакомый начальник, я ему подбираю костюмы и другую одежду на крупную нестандартную фигуру. Он тучный, как боров. Распишет в любое время, когда пожелаем.

      – Тогда прекрасно, я готов скрепить наш союз!– с пафосом заявил он.

      – Вот за это и выпьем! – Надежда сама разлила «Охоту» в стаканчики, поняв, что матери очень понравился его намек на интимную близость.

      – За это стоит, – поддержал он предложение и выпил стоя.

      – Куда ты, Валентин, на ночь, глядя, остался бы ночевать,– ухмыльнулась захмелевшая Надежда.– У мамки в спальне широкая кровать. Я охотно уступлю свое место, прилягу здесь на диване или раскладушке. В тесноте, как говорят, но не в обиде.

      – Надька, угомонись, не встревай! – замахнулась на нее Чародеева.– Что ты предлагаешь, бесстыжие твои глаза?

      – Что естественно, то не безобразно, – выдала свой аргумент дочка.

      – Прежде чем провести брачную ночь, мы должны юридически оформить свои отношения,– заметила смущенная женщина.– Это у молодых нынче никакой морали и стыда. Только бы получить удовольствие, насладиться. У нас с Валентином все серьезно и прочно.

      – Да, прочно и надежно, – ответил он на ее вопрошающий взгляд.– Я, пожалуй, пойду, уже довольно поздно, не хочу вас стеснять.

      Если бы не Надины насмешливо-дерзкие намеки, то он не прочь был бы и остаться. Однако посчитал благоразумным не форсировать события, а соблюсти этикет приличия. На лестничной площадке, прикрыв от вездесущей Надежды дверь, Тернистых тепло попрощался с Любой. Она сама доверчиво прижалась к его груди и прошептала:

      – Я очень хочу, чтобы ты остался, но перед