Сквозь века. Первая часть. Занятие «не хуже других». Лиа О’Ханел

и взять под стражу будет совсем непросто: чёртов громила уже показал себя. Скрутят, конечно – помнут, но скрутят. Какой ужасный пример для тех, кто пока ещё не «собственность армии»! Разбежится ж половина. Во, во, уже нервничают. На дверь поглядывают, от стола отодвигаются… Давно капитан Белой роты не попадал в столь щекотливое положение.

      На выручку своему товарищу поспешил капитан Чёрной роты Париетас, попытавшись поговорить со смутьяном помягче да потише, так, чтобы уладить дело миром и не распугать остальных, ни в чём при этом не уступив. Он развернул полковой экземпляр бумаг:

      – Вы достаточно внимательно прочли текст, который подписали?

      – Да! – де Вилла-Лобос обрадовался поддержке: – Вы знаете условия. Кажется, они Вас только что вполне удовлетворяли. Вы ведь подписали это.

      Наш любитель боевых коней не сказал, что не нуждается в помощниках, чтобы помнить, что и когда он подписывал и чем удовлетворялся. Соблюдая субординацию, вообще ничего не сказал, но взбесился ещё больше – оттого что его считают дураком. Скрипнул зубами и промолчал.

      – Невозможно расторгнуть контракт вот так вот просто. Для этого существуют специальные условия, – настаивал капитан. Знал Михаэль прекрасно, что там за «условия»: драконовские. Совершенно невыполнимые. Огромная неустойка (тройная!). Либо, для особо отличившихся и, опять-таки с дозволения командования, покупка офицерского патента, что ещё дороже, и далее – служба на более свободных условиях с правом пойти в отпуск, или даже уйти в отставку. – Если у Вас изменились обстоятельства, мы это обсудим. Но позднее. Перечтите пока текст и займитесь составлением прошения на имя главнокомандующего. Подойдёте вечером.

      Ловко вывернулись. Разговор следовало считать оконченным, приличия требовали теперь удалиться. Но от Михаэля не так-то просто отделаться:

      – Обстоятельства не изменились! – процедил он сквозь зубы: – Но я походил тут, посмотрел… – и выдержал паузу. Вербующиеся ещё больше задёргались. Кто-то вытягивает шею в попытках разглядеть, кто-то придвигается ближе, чтоб лучше слышать, что там не так, что штурмовика не устроило.

      – А мне понравилось! – Заявил он с вызовом: – Не тот контракт.

      Капитаны были сбиты с толку и порядком удивлены. В чём, собственно, дело?

      Вот теперь пора.

      – Там пункт. Заменить на семь лет. Условия позволяют.

      Это меняло всё. Действительно, такая поправка есть, со многими оговорками, разумеется. Да кто ж о них вспомнит теперь! В искусстве спора такой способ называется «от противного». Что и требовалось доказать.

      – Да, увеличить срок службы возможно, – ещё больше удивился де Вилла-Лобос: семь лет солдатом в штурмовых частях – срок предельный, и чистое самоубийство. А разница в цене невелика, по этой же причине. – Но зачем?!

      – Я сказал.

      – Да: Вам понравилось. Дон Михаэль, не спешите, послушайтесь совета. Вы всегда можете подписать новый контракт, даже по окончании предыдущего. Это выгодней, и это Ваше право. Это удобно. Куда торопиться? Ступайте