Любовник для Карлы. Луиза Хартманн

ей покоя. «Самые бредовые идеи иногда делают нас успешными и счастливыми, – крутилось у неё в голове. – Так, уборщики и няни. Это уже старые, давно пережёванные новости. Ага, вот тут! В Японии изобрели робота, который занимается любовью лучше живого человека. В отличие от его предыдущих собратьев он обладает эластичным телом с кожным покровом, изготовленным по последним технологиям. Что он ещё умеет? Говорить нежные слова, дискутировать на различные темы. Ого! Если вам нравится ссориться перед сексом, чтобы добавить перчинки, можно запрограммировать и на это. Он приготовит вам завтрак и сходит за покупками. Ух ты! Его можно заказать. Он будет выглядеть, как ты хочешь. Что за бред? Он будет пахнуть, как ты хочешь. Можно подобрать тембр голоса. Нет, кто вам поверит?..» Она закрыла страницу и открыла картотеку. Нужно проверить списки новых книг.

      В голове крутилась карусель. Бред какой-то, никогда, меня засмеют. Хотелось бы зелёные глаза и чувственный рот, как у того официанта. Голос… Голос как у Поля, который исчез в прошлом году. Она практически забыла, как выглядел Поль, но его голос, глубокий и чистый, как горная река, иногда всё ещё будоражил её память. Написать и узнать всё. Просто надоело встречать и провожать, играть в их игры, притворяться, что тебе всё равно, поглядывать в телефон. Ждать звонка и ломать голову, не позвонить ли первой. Обдумывать часами, что написать и писать ли вообще. Играть в кошки-мышки и прикидываться, что у тебя, кроме него, ещё куча мужчин.

      У Карлы был психолог. Но к нему она ходила всё реже и реже. Советы сосредоточиться на себе, стать самодостаточной и не ждать от постороннего человека полной отдачи и преданности стали раздражать Карлу. Необходимость человеческого тепла была сильнее психотерапии. Она хотела одного, своего, единственного и родного. Если уж мужчина ей нравился, она не могла не думать о нём всё время. Она отдавала себя всю, а потом, когда всё заканчивалось, падала, как в пропасть. Пропасть разочарования и одиночества. Быть сильной и самодостаточной не получалось.

      Вот и сейчас, размышляя об этом роботе, она уже отчётливо видела черты его лица и слышала голос. Это была ещё только мечта, только мысль о ком-то несуществующем. Но у Карлы была очень бурная фантазия, которая, разыгравшись, как смерч или ураган, уже очень живо рисовала ей образ. Сначала ей представился шатен с блестящими зелёными глазами и чувственным ртом. Потом он заговорил, и тембр его голоса был приятен, как шум дождя, и чист, как горный водопад. Аккуратный нос, чёткие прямые брови. И этот тёплый, мягкий взгляд. Может ли быть у робота мягкий взгляд?

      Она закончила работу и в половине шестого вышла на улицу Ришелье, направившись к центру. Ей хотелось побыть среди людей, пройтись вдоль Сены. Почему-то прогулки вдоль Сены непроизвольно приводили Карлу к стенам Бастилии. Крепость манила её, словно у неё было что ей рассказать. Девушка присела неподалёку и просто всматривалась в тёмные окна, будто ожидая, что там, в глубине, увидит вдруг