Империя. Путешествие по Римской империи вслед за монетой. Альберто Анджела

ярче его рыжих волос. Теперь надо дождаться, пока металл остынет. Тем временем другой раб вскрывает уже остывшие глиняные формы и достает бронзовые заготовки.

      Их нарежут кружками, подобно колбасе. Каждый кружок – будущий сестерций. Конечно, придется их слегка обработать, чтобы придать идеально круглую форму (вот почему на жаргоне он зовется кругляшом). Заготовка пока еще без надписей и изображений. Ее тщательно взвешивают. Это очень важный этап, ведь стоимость монет определяется не их номиналом, а их весом (в отношении золота это кажется само собой разумеющимся, но тот же принцип применяется и для бронзовых сестерциев, серебряных денариев и т. д.).

      Затем заготовку снова подогревают и передают работникам, которые отчеканят профиль императора на одной стороне, а все надписи и изображения – на другой (орел и решка, проще говоря).

      Вот мы рядом с этими людьми. Они изнурены беспрерывным трудом и жестокостью охранников, карающих, подобно тюремщикам, за каждый промах.

      Один из рабов, удерживая щипцами раскаленный кругляш, кладет его на маленькую круглую наковальню. Причем не как попало, а точно в центре, где расположен чекан, то есть вырезанное изображение императора. При ударе этот чекан будет отпечатан на одной стороне будущей монеты. А как быть с другой стороной? Точно так же. Пока раб держит заготовку монеты в середине наковальни, другой раб ставит на нее металлический цилиндр с оборотным чеканом. Все готово для удара молотом. Третий раб заносит над головой массивную кувалду.

      Трое обмениваются взглядами. Раб с молотом, рыжеволосый великан-кельт, мощным ударом рассекает воздух. Двое других закрывают глаза. Сириец крепко зажмуривается, темные глаза исчезают в морщинах. Сверкают стиснутые зубы африканца.

      Удар столь силен, что решетчатый пол сотрясается. Все на миг оборачиваются, даже охранник соседней группы. Удар подобной силы – исключителен. У сирийца гудит в ушах, по рукам бегут мурашки. Он благодарит богов, что гигант не промахнулся и не раздробил ему кисти. Африканец молчит. Рыжеволосый кельт бросает удовлетворенный взгляд. Неожиданно столь заурядная операция приковывает всеобщее внимание. Все смотрят на монету. Старший чеканщик берет ее щипцами. Это полный мужчина с курчавой бородой. Он всматривается. Удар был идеальным. Лицо императора точно в центре. Надписи читаются. Но есть и недостаток: с одной стороны монета дала трещину. Никто в этом не виноват. Чекан, как говорят, «устал», слишком много им сделано сестерциев, возможно, он треснул. Мужчина бросает монету в ящик со свежеотчеканенными сестерциями. Затем криком велит рабам немедленно возобновить работу. Троица вновь берется за чеканку. На этот раз удары не такие сильные.

      Мало кто представляет себе только что выплавленную бронзу, по оттенку она похожа на золото. Монета с трещиной сверкает, как живая. На ее поверхности отражаются, как в древнем зеркале, фигуры рабов, продолжающих чеканить другие монеты…

      Этот сестерций станет нашим проводником по Римской империи и за ее пределами. Никто здесь, на монетном дворе,