Похититель детей. Бром

был держать курс, – сказал Питер. – И сделал для тебя все, что мог. Но стоило мне дрогнуть, замешкаться, сбиться с пути… Все бы пропало. А ты, Ник, вправду здорово справился. Путь сквозь Туман – не из легких.

      Ник развернулся к нему, как ужаленный.

      – Да пошел ты!.. Пошел ты!..

      Подбородок Питера затвердел.

      – Есть неплохая идея: ты бы лучше вел себя потише. Пока Пожиратели плоти не услышали, – сказал он, пристально глядя вдоль берега, в темноту.

      Ник проследил за его взглядом. «Пожиратели плоти?» Он оглядел острые силуэты деревьев и ломаную линию холмов, подступавших к берегу. Место было незнакомым. Ничего подобного Ник припомнить не мог. Его передернуло. Зачем этот остроухий пацан затащил его сюда?

      – Питер, а правда, где мы?

      На лице Питера вновь засияла игривая улыбка, в голосе зазвенело озорство.

      – О, здесь есть на что посмотреть и чем заняться. Нас ждут приключения. Следуй за мной, и все увидишь.

      Ник замотал головой.

      – Нет, Питер, я не хочу…

      – Ш-ш-ш! – Питер прижал палец к губам и сощурился в темноту. Лицо его окаменело. – Пожиратели плоти! Они идут сюда. Пора убираться.

      Ник скрестил руки на груди.

      – Я никуда с тобой не пойду.

      Питер пожал плечами, развернулся и быстро направился вверх, к зарослям.

      Оставшись один, Ник устремил взгляд вдоль берега.

      – Ерунда, – прошептал он. – Полная ерун…

      Вдруг он увидел движение на берегу, вдалеке. Несколько сгорбленных фигур двигались прямо к нему.

      – Вот дерьмо…

      Он оглянулся на пелену тумана. Казалось, туман тянет к нему бесчисленные щупальца.

      – Твою ж мать…

      В бессильной ярости он пнул ногой песок… и, к собственному ужасу, обнаружил, что со всех ног спешит к зарослям, следом за остроухим мальчишкой.

      Питер прижал палец к губам. На этот раз Нику не нужно было повторять предупреждение дважды. Он не издал ни звука – молчал как рыба, едва осмеливаясь дышать. Поднявшись по топкой раскисшей тропинке наверх, они углубились в лес.

      Лес был спокоен и тих – ни комариного писка, ни кваканья лягушек, словно сама земля здесь была мертва. Грязь чавкала под ногами, гнетущая тишина усиливала каждый звук. Они шли вперед, огибая заросшие травой болотца и глубокие овраги, и перешли вброд несколько мелких медленных ручьев. Воздух был полон запахов стоячей воды, ила, плесени и гнили. Лишь слабые зеленоватые отсветы, падавшие на землю с темного, мрачного неба, помогали Нику находить путь среди толстых корней, валунов и колючих кустов. Он едва мог разглядеть изломанные силуэты деревьев над головой. Казалось, их голые ветви тянутся к нему, точно жадные руки. Ник изо всех сил старался не касаться стволов: на ощупь кора деревьев была мягкой, упругой – почти как живая плоть.

      В зарослях впереди раздался громкий рев. Питер пригнулся, прячась за кривым стволом упавшего дерева, и Ник присел рядом с ним. Оба принялись вглядываться сквозь путаницу корней во мрак впереди. Откуда-то сзади донесся еще один рев.

      – Баргесты, – шепнул Питер, вынимая свой длинный нож.

      «Баргесты? –