Ангел рассвета. Натали Якобсон

Ад деспотов и тупиц, и так и не растолкованных истин, и в этом аду Нед казался сказочным эльфом с колдовской книгой в руках, который остается прекрасным и всезнающих даже среди визжащей туповатой нечисти.

      Оттого, что она только что выбежала из здания колледжа, день на улице казался еще более ясным. Солнце, как будто светило ярче, чем сквозь окно до этого. Как в такой светлый день можно думать о чем-то плохом, и как при таком ярком свете можно не заметить кровь, оставшуюся на цоколе. На алой полосе вдруг что-то зашипело. Николь обернулась и заметила, что багряное пятно на граните слегка пузырится и шипит, как кипящая вода на плите, но опаснее, потому что состав был густым. Нед долго помогал изучать ей структуру крови, чтобы она могла постичь природу своего заболевания, это, конечно, было бесполезно, но одно она усвоила точно, кровь не может забулькать на солнце просто так, по ней не может пробежать черная тень, она не может испариться, но это произошло. Девушка зачарованно наблюдала за тем, как красочная полоса превратилась во всего лишь бурое пятно непонятного происхождения на граните. Это могли посчитать мазком от чего угодно, но только не от крови. Как странно?

      Можно ли за одну секунду получить солнечный удар и вообразить себе не бог весть что? Не только вообразить, но и увидеть. И запомнить. Николь достала из рюкзачка солнцезащитные очки и вставила их в волосы поверх лба, как ободок. Очень темные, тонированные стекла, оправленные в черное дерево, эффектно сочетались с ее золотистой кудрявой головой. Иногда слишком яркий солнечный свет, отражавшийся от витражей церкви или часовен, больно жег ей глаза. Жжение в них не проходило, даже когда она надвигала солнечные очки, поэтому отец заказал ей в лучшей оптике эти очки, с особенно темными, но, тем не менее, в меру прозрачными, чтобы видеть сквозь них, стеклами. Отец обожал делать ей подарки, самые дорогие и изысканные. В той сфере, где он вращался, это было довольно странно. Такие высокопоставленные персоны, как он, в основном либо слишком заняты делами, либо предпочитают осыпать милостями любовниц или любовников, но никак не дочь, оставшуюся без опеки матери. Да любые люди, овдовев, предпочитают найти на стороне объект своей заботы, а не думать об осиротевшем ребенке. Без матери дети чаще всего становятся не нужны отцу. В их семье было с точностью до наоборот. Эббигайл умерла, и к Николь в доме начали относиться трепетно, как к богине. В какой угодно семье отец предпочитает свои заботы, может бросать взгляды по сторонам или мечтать о ком-то, а Лоуренс, казалось, не замечал никого, но к Николь, единственному созданию в мире, он относился так, как будто она королева, которой приятно как можно чаще приносить дары. Божество, которое не требует, но должно получать жертвоприношения. И что удивительно, так относились к ней многие, почти все, с кем она вступала в более-менее близкое общение или даже краткий контакт.

      – Никки! – Кристофер помахал ей рукой, приглашая ее к своему просторному автомобилю, но Николь отрицательно