Гонщик. Андрей Март

зайдя в дом, начала кружиться по комнатам, вздыхать, кричать и даже плакать. И вправду, счастье делает человека сумасшедшим.

      – Что с тобой? – услышала Ангелина за спиной строгий материнский голос.

      – А-а-а, ты дома?

      – Вернулась за карточкой пациента. – Ангелина поняла, что сейчас опять придётся бороться за своё место под солнцем, и сдаваться не собиралась, хотя ледяной тон и властная осанка матери лёгкой борьбы не обещали.

      Валентина Николаевна работала заведующей городской поликлиникой. Должность довольно-таки солидная, да и вид этой женщины был более, чем соответствующий. Как и Ангелина, она просто дышала ухоженностью и какой-то внешней щепетильностью. Складывалось впечатление, что перед зеркалом она проводит не много времени, а всё время – ни одной морщинки ни на лице, ни на одежде, как будто с минуты на минуту приедет фотограф, чтобы через неделю её фото красовалось на титульном листе журнала Forbes. Но если в Ангелининой внешности читалась естественность, то у матери – педантичность и превосходство. Даже по тому, как она держала в руках амбулаторную карточку, можно было предположить, что она принадлежит к королевской семье.

      В целом Валентина Николаевна была доброй матерью, верной женой, хорошей соседкой, квалифицированным специалистом, внимательным врачом и отзывчивой коллегой, но все эти качества были с приставкой «чрез меру». Если она интересовалась жизнью дочери, то закрытых дверей не признавала ни в одном вопросе; если оказывала по соседству какую-либо услугу, то действительно рада была помочь, но в ответ обязательно ожидала услышать «большое спасибо», «очень Вам благодарны», «Вы – прекрасный человек»; свою работу она знала превосходно, и с обязанностями справлялась лучше некуда, но при этом от пациентов требовала незамедлительного исполнения предписаний, а от подчиненных и коллег – беспрекословного соблюдения установленных правил и использования советов. То есть, требовательность к себе вызывала у неё требовательность (как правило, завышенную) к другим без исключения.

      Глубоко вздохнув, Ангелина приготовилась отражать атаки.

      – Обычно, если ты так вздыхаешь, значит – не хочешь со мной разговаривать, – голос матери звучал ещё строже.

      – Мам, ну, пожалуйста, не порти мне настроение.

      – Ты знаешь, кто тебя только что подвозил? Некий Вася… Гонщик. Специалист авто экстра-класса, – насмешливо произнесла мать.

      – Мама, откуда ты его знаешь? – с умоляющей усталостью спросила Ангелина.

      – Да его полгорода знает, если не весь.

      – Так, значит, это он, – глаза девушки обратились в загадку.

      – И что из этого следует?

      – Но ты же не это хочешь спросить. Ты хочешь услышать, что я скажу ему: ищи себе попроще, отвали, пошел вон, или что-то в этом роде.

      – Грубо, но именно так. Он же меняет этих девок, как туалетную бумагу.

      – Ещё неизвестно, кто позволяет себе грубости.

      – Я просто очень за тебя переживаю, – уже мягче сказала Ангелинина мать, гладя её по голове. – Ну, ладно, Аленька, мне надо ехать. Вечером поговорим, хорошо? – в этот момент