Стихи. Дмитрий Васильевич Волчек

      как ты стремишься подвести итог,

      как бы навек оставшийся в обиде.

      Пусть нам с тобой не верится, но сам

      себе я удивляться не устану -

      пристрастию к холодным поездам,

      к заброшенным и диким полустанкам.

      Наверно, горькая отрада есть

      в незапланированных мной командировках.

      Но я услышу, как благую весть,

      твой ровный гул, взывающий неловко.

      Свою причастность бережно храня

      к моим нелепым и смешным историям,

      ты воскресишь забытого меня,

      моими голосами жадно вторя.

      * * *

      О. Смирновой

      Города – перекрёстки судеб.

      Мы с тобой не жертвы, не судьи.

      Мы с тобой – просто крики чаек

      за окном над промозглым чадом.

      Спит душа твоя среди лилий.

      Чуть вздымается грудь залива.

      И сквозь нас, как сквозь дымку в лете,

      плывут голоса столетий.

      Ты – дитя моё. Это значит:

      не совсем я ещё растрачен,

      лишь на неба клочки разорван,

      на косынки, на смех и ссоры.

      Ты меня на "Приморской" встретишь.

      Будем жить. Ты и я. И третий.

      Бог ли он или наш ребёнок –

      все равно начинать с пелёнок

      жизнь, о которой помнишь тем чаще,

      чем меньше прячешься в настоящем.

      * * *

      СЮРРЕАЛИСТИЧЕСКОЕ

      Я уже не знаю, какие немые лица

      по ночам извечный прибой

      заставляют смолкать.

      Но я доверяю свои тайны

      всем, кто хочет их слышать.

      И уже ничего, ничего, ничего

      ни взять, ни отнять.

      И уже ничего, ничего

      ничего не запомнить.

      Вспоминать нечем, но это –

      просто побег

      от тоскующих листьев,

      запачканных воздухом сонным

      и встречающихся

      на поворотах рек.

      На поворотах судьбы –

      или это опять повторенье

      города, голосов, безлюдности

      и пробуждений

      в холодном доме,

      с одинокой перчаткой в холле,

      листающей –

      какие-то страницы, что ли?

      * * *

      РОМАНС

      Бывало: словно оживёт весна,

      в рассветах вся, в капелях и напевах:

      и вот опять мешались краски сна,

      и ты опять сияла королевой!

      А за окном – метёт, метёт февраль,

      и город весь простужен и рассержен…

      А на душе – узоры серебра,

      и сердце бьётся в такт с любимым сердцем.

      А жизнь – она по-прежнему светла,

      и светлых слёз своих, смеясь, не прячет.

      И верится: всплакнут колокола,

      прольётся в руки блеск осенних прядей.

      Меня сквозь бред, сквозь годы позови:

      ведь не навек же птицы мая скрылись!..

      Ведь мы – всего лишь крылья для любви,

      изломанные, скомканные крылья.

      Но я пройду сквозь тернии в наш дом,

      где ты всегда сияешь королевой…

      И вырастем из плеч любви вдвоём:

      я справа, ну а ты – наверно, слева.

      * * *

      Я говорю бескрылью дум "прощай",

      я выхожу из этого сегодня.

      Пусть дождь из белых лепестков и белый чай

      в тебя вольют печаль мелодий.

      Мне не запомнить этих лёгких черт

      твоих – но знаю: смерти нет на свете.

      Ведь если нас не будет – то тогда зачем

      дождь тихих звёзд летит в наш ветер?

      И для чего тогда в твоих глазах

      такой полёт – и дождь, и снег,