Свадьба в Бурдеях. Дмитрий Север

и превратились в узенькие щелочки. Правая рука обладательницы рублей сжалась в кулак, и ее надутое лицо запылало бордовым цветом.

      «Ударит. Сейчас ударит», – с тоской подумал Профессор и отодвинул от себя подальше серебро.

      – Это очень дорогие экземпляры, женщина. Я бы их оценил в пару тысяч, никак не меньше.

      – Я согласно, забирай! – Она пододвинула кучку обратно к Олегу.

      – К сожалению, я их не могу у вас купить. – Профессор, скрипнув стулом – отдалился.

      – Денег нет что ли?! – ее пальцы снова начали сгибаться.

      – Да что вы! Вот взгляните, – и он опять повторил тот же самый фокус с купюрами. – Нет, дело не в этом. Я просто их оценил. У вас обязательно купят эти рубли в любом антикварном магазине Киева. Главное не продешевите… Держите цену, Зина.

      Зинаида недоверчиво скосила взгляд на оценщика.

      – Да, не сомневайтесь, – Олег нежно похлопал женщину по руке, – я просто жду дорогую икону, с минуты на минуту должны принести. Вот и деньги уже отложил.

      – А если я их в Киеве не продам?

      – Да что вы… У вас там эти рубли с руками оторвут, да еще и ноги целовать в придачу будут. – Олег усмехнулся про себя, – «Если тебе за это добро дадут сто гривен – считай, что ты вновь стала девочкой».

      – Ну, смотри у меня! – пригрозила ему дама увесистой рукой, сгребла монеты в платочек и не прощаясь, вышла на свежий воздух.

      Тут же словно из-под земли вырос Жора и плюхнулся в насиженное место:

      – И что это было за чудовище, Олег?

      – Ты разве не видишь – невменяемая. Скажи, что ее добро пятьдесят гривен стоит, удушит еще за столиком, – он поправил очки на носу и взглянул в сторону бара. – Жора, а ну-ка позови это дитя полей и огородов.

      – Аня…

      Вместо ответа, раздалось шуршание пакета и звон бокала.

      – Аня!

      Послышался цокот каблучков и хруст чипсов.

      – Звал меня, Жорик?

      Директор покраснел, а Олег от души рассмеялся.

      – А ну-ка дыхни… – Георгий привстал со стула и поднес нос крючком к аленьким губкам. – Ах, ты ж дрянь! Коньяк пила?!

      – Чуть-чуть. Две капельки…, – заныла Анюта и незаметно наступила каблучком на Жорины кеды. – Прости меня, хозяин…

      – Садись рядом, Анечка, – Профессор пододвинул ей стул. – Ты ведь послушная девочка, – сказала, не будешь, значит – не будешь. Правда, Абрамович?

      Жора насупившись, затряс указательным пальцем:

      – Что бы это было в первый и последний раз! Ты меня поняло?! Чудо?!

      – А то… Я дура что ли?

      – Да, это все такие мелочи, – Олег снова начал махать деньгами, но уже перед курносым носиком девушки. – Расскажи нам солнышко, какие вы там монетки у себя находите?

      – Ну, большие, как те, что баба приносила. Только там дядька не с бородой, а с усами.

      От этих слов по неспортивному телу Профессора, словно ток пробежал, и он встрепенулся.

      – А ты уверена, что у дядьки нарисованы только усы?! – Перед Олегом возник образ великого Петра Первого – и он выпрямил