Нефтелиард. Роман Анатольевич Верховский

ни заболеть, ни пожаловаться на головную боль, ни исчезнуть. А пока иди. Куда ты там собралась.

      Она посмотрела тем своим взглядом, который я однажды увидел в ней, когда открывал банку оливок тупым ножом. Лезвие соскочило, и мой палец разрезало о рваный край крышки. Она посмотрела на банку, на кровь, а затем мне в глаза, и меня кольнуло презрение. Уголки ее полных губ невольно выгнулись вниз. Она резко отвернулась в окно, но было уже поздно. Такой же взгляд достался мне и теперь.

      – Для кого был этот подарок, Марк?

      Археологические реликвии в качестве подарка подходят только девушкам из прошлого.

      Крис стала возвращаться поздно ночью, особенно по пятницам и субботам. Я спрашивал ее о том, как прошла ночь, но она лишь заворачивалась в свою слишком мягкую одеяльную роль домашней пленницы. И квартира на Фрунзе глумилась над нами безупречной, ничем не замаранной студией и ничем не замаранной спальней. А потом наступало очередное утро, где ни она, ни я не просыпались до конца после выматывающей холодной пустоты, что может возникнуть только в постели между двумя чужими друг другу людьми. Точка А удаляется от точки В со скоростью одна бесконечность в час.

      Крис никогда не работала. В перспективе, которую она ясно видела, не было места для карьеры. Там вообще ни для чего не было места. Ее родители работали в Кемерове в шахтерской области, где зимой снег становился черным, а самые лучшие, может быть, единственные дороги в регионе никогда не переметало больше чем на час. Ее отец был начальником департамента и нес ответственность не только за дороги, но и за несколько подрядных фирм, в которых были доли его капитала. Мать Кристины была судьей и никогда не судила дочь строго. В гармоничном союзе появляются красивые дети – настоящие ангелы, такой и была Крис – дочь своих родителей, отличница и умница, староста с шестого по одиннадцатый класс. Когда на школьном балу ей вручали медаль, ее мать расплакалась. Затем они ехали по идеальным дорогам на губернаторский бал для золотых медалистов, и она сказала отцу, перегнувшись с заднего сидения мерседеса вперед:

      – Только не проведи весь вечер с дядей Аманом, – так фамильярно она называла губернатора, – Иначе МОЕ достижение могут истолковать, как ТВОЕ достижение, папа.

      Оставшись одна в студенческом Томске, в трех сотнях километров от родителей, тридцать первого августа она отправилась в ночной клуб и впервые в жизни прогуляла первое сентября. С этого момента и появилась Крис, которую я знаю, Кристина, вся жизнь которой шла к тому, чтобы она вернулась из клуба ночью под колесами.

      В распахнутой настежь шубе она завалилась в кровать и долго крутилась вокруг меня, потом начала неслышно мурчать и тереться. Наигравшись, она уходила на кухню, а вернулась со стойким запахом крепкого алкоголя. В одном платье она улеглась и снова начала медленно ворочаться, гладить меня, отталкивать, притягивать, покусывать и лизать. Через какое-то время Крис наконец уснула.

      Это был не первый раз. Но стоило мне заговорить, как ее лицо превращалось в гримасу