Линейный крейсер «Михаил Фрунзе». Владимир Коваленко

лица, но первый лейтенант слева явно на что-то жалуется товарищу, которому скучно слушать излияние, но – терпит. В середине – спор, о технике, о политике, о бабах – разве угадаешь? Коммандер справа явно кого-то ждет, рука поигрывает соломинкой из коктейля.

      Ни одного лица не нарисовано – а сколько характеров!

      Смотреть, как рисунок понемногу проявляется на бумаге, было интересно – настолько, что Яннис пропустил момент, когда кап-три Ренгартен миновал прозрачные двери.

      Вот он уже рядом – фуражка словно сама собой перепорхнула с головы под локоть, рука пригладила снежно-седой ежик.

      Подсел. Заметил блокнот.

      – Вирджиния, я тоже немного умею рисовать. Позволите?

      Целящийся взгляд художника, те же короткие движения,

      но на очередном листе блокнота вместо жанровой сценки появляются иероглифы.

      Вероятно – имена, адреса, явки. По китаянке этого не скажешь. Если посмотреть со стороны – она с легким скепсисом изучает мазню коллеги-любителя. Не выдержала, отобрала рисунок, что-то правит… тоже теми картинками, которые рисуют в столбик.

      – Вирджиния! – возмутился кап-три, но сразу понизил голос. – Я знаю, у тебя весь Норфолк ест с рук и мурлычет.

      Та кивнула. Мурлычет – мягко сказано, для столика в ресторане. По команде выпускает когти – так будет точней.

      – Сделай так, чтобы с твоей знакомой все было хорошо.

      Иначе ее свои убьют. Хотя она теперь уверена, что сдали

      именно ее, причем с самого верха, а организация целиком состоит из стукачей…

      – Даже так. Она теперь твоя?

      – Нет. Она – выкуп судьбе за другую.

      – Похожа?

      – Ни капли. Та бы никогда не согласилась переспать с кем-то по политическим соображениям. Вот выйти на улицу, принять пулю – на вдохе… Могла бы – лет пять назад. Тогда, к счастью, обошлось, укрылась под берегом.

      – Кто-то слишком зорок?

      – Хуже. Скоро ей придется скинуть маскировочные сети и выйти в дело. Не под канонаду, в прикрытие, но если дело сорвется, ей будет невозможно спрятаться и нелегко уйти.

      – Говоришь, как об эсминце. Или торпедном катере.

      Со стороны глянуть – два художника-любителя обсуждают свои работы.

      – Тут Норфолк. Значит, самые подходящие образы – корабли… Так присмотришь за знакомой?

      – Глупый ритуал. – сказала Вирджиния. – Очень китайский. Жертва-замена, словно бумажные похоронные деньги вместо настоящих. Но раз просишь ты… Ладно, присмотрю. На чем ты поймал мою «подружку»?

      – На мелочах. Что замужняя дама, заводя роман, не боится, что муж застукает – бывает, даже в Америке. Что человек прячет истинные убеждения под другими – тоже. Если бы она не захотела показать ум, заведя политический спор – пришлось бы прощупывать дольше. А так… У нее по лицу видно, когда выставляешь против нее ее же убеждения. Так и поймал.

      – Быть комми в Америке нелегко, – заметила Вирджиния. – Это тоже ничего не доказывало.

      – Доказывало. У