Молодильные яблоки. Дмитрий Мансуров

пальцем. Заледеневшая фигура упала и разлетелась осколками вперемешку с рассыпавшимися обломками золотых монет.

      Преследователь постоял секунду, на миг закрыл глаза, устало вздохнул и вышел из дома.

      – Опять не вышло! – прокричал колдун, в ярости ломая деревянную палочку. Магический экран, наколдованный на дистиллированной воде в большом котле, отчетливо показывал, что происходит. Но толку было мало: колдун не мог повлиять на ход событий, оставаясь только зрителем.

      Когда экран показал, что Хорк, вместо того чтобы убежать, спустился с крыши на первый этаж и преспокойно уселся на старый стул, колдун потерял дар речи. От дальнейших событий его чуть не хватил кондрашка, чего он старался избегать всю сознательную жизнь.

      – Что ты творишь, дуболом?! – закричал он, наблюдая, как Хорк добровольно передал молодильное яблоко преследователю.

      Нет, определенно, наемники не годились для этой работы. И хотя первые шесть погибли, не добравшись до города, а седьмой сошел с ума и добровольно отдал яблоко, судьбу предшественников ему пришлось разделить в полной мере. Охранники яблоневого сада постоянно проделывали номер с заморозкой, но колдун не мог понять, какой смысл в эффектной и необычной расправе, если ее никто не видит?

      Он вздохнул: похоже, дело с доставкой яблок превращается в изощренное уничтожение наемников. Если так пойдет и дальше, то последние в скором времени останутся разве что в дырявой людской памяти. Потому что никогда не справятся с этим заданием. Они заинтересованы в деньгах, но этого мало. Требуется человек, решивший добровольно пойти на смертельные опасности не ради денег, а по велению сердца. Возможно, тогда появится шанс заполучить яблоко.

      Над идеей стоило подумать.

      Колдун провел рукой над котлом – изображение превратилось в бесформенный клубок красок и бесследно исчезло. Он вышел из кабинета и закрыл дверь на замок.

      Глава 1

      РАЗГОВОР

      Позвольте представиться: меня зовут Иван-царевич.

      Нет, в моем паспорте написано только «Иван», без приставки, потому что «царевич» – это не часть имени, а мое кредо. Мне суждено быть царевичем до самой смерти, ведь я младший сын, и царский трон мне светит только во сне. Хотя я могу на нем посидеть, пока братьев и отца с мамой нет рядом. Царем я, конечно, не стану, но настроение себе подниму. Впрочем, особой радости в этом нет. Отец увидит – прогонит со своего рабочего места, братья – тем более: они сами мечтают на троне посидеть. Впрочем, с приходом отца их тоже попросят. Я знаю – отец хитрый, он следит в щель между дверями: не сидит ли кто на троне, и прячется до тех пор, пока я или братья не нагреем холодное сиденье. Вот тогда он и появляется, занимая тепленькое местечко. Это маме хорошо: никто на ее трон не сядет, он всегда свободен. Правда, мамы во дворце почти не бывает: она обожает ездить по царству и дарить яблоки подданным.

      Так вот и живу, наслаждаюсь жизнью, мечтаю о несбыточном и развлекаюсь как могу.

      Но сегодня случилось невероятное: только