Богатыристика Кости Жихарева. Михаил Успенский

какой с нее спрос – в три-то годика!

      Каторга и ссылка

      …Не за тридевять земель расположена деревня Малые Улеты, но добраться до нее дано не всякому. Большое желание надо к тому иметь, ретивое сердце и крепкие ноги!

      Во-первых, этой деревни уже давно нет на белом свете – по документам. Значит, нету там ни школы, ни больницы, ни магазина – словом, ничего, что положено иметь в населенном людьми пункте. Наши чиновники – те же колдуны: зачеркнут что-нибудь на бумаге и думают, что оно и впрямь исчезло!

      Во-вторых, находится мнимая деревня на другом берегу речки Кислицы. Раньше Малые Улеты были соединены с остальной жизнью старым мостом, но аккурат в год миллениума мост этот был снесен паводком, да так и не восстановлен. Хотя деньги на восстановление отпускались регулярно.

      И таких мест по России немало.

      …Сначала Иван Егорович с Костей добрались рейсовым автобусом до села Большие Улеты.

      Там сговорились с шофером молоковоза, чтобы довез их до Ерофеевой Гари.

      Потом в прицепе попутного трактора доехали с гусями до Евстигнеевой Пади.

      Оттуда местный пасечник на телеге доставил путешественников к Елисеевой Жути и объявил:

      – Поезд дальше не идет! Просьба освободить вагон!

      Посмотрел Иван Егорович на громадный рюкзак за плечами сына и сказал:

      – Вот заодно и тренировка тебе будет!

      – Как бы легко! – сказал Костя и весело затопал по тропинке. Долго печалиться он не умел. Это свойство всех бесхарактерных людей.

      Наконец добрались до реки, посмотрели на остатки моста, торчавшие из воды.

      – Во-он там бабушка живет! – сказал отец. Потом велел Косте снять рюкзак и достал оттуда чехол с резиновой лодкой. Юный силач лодку надул всего за три выдоха. Ну ладно, вру – за четыре.

      Сели в лодку, переплыли Кислицу – она в тех местах неширокая, хоть и глубокая. Лодку оставили на берегу.

      – Воровать тут уже некому! – сказал Иван Егорович. – Тут порядок!

      …Изба у Патрикеи Маркидоновны сложена была из таких толстых бревен, что казалась старинной крепостью, а не простым жилищем.

      Прабабушка уже ждала их, стоя на крыльце. Была это высокая прямая старуха – вся в черном и с грозными очами. Лицо у нее было длинное и узкое, но все равно напоминало известный портрет маршала Жукова. Хотелось вытянуться по стойке «смирно» и отдать последнюю честь.

      – Привез? – хмуро спросила Бабаня Грозные Очи, словно не видела Костю в упор. Или хотела попенять внуку за обузу.

      – Привез, бабаня, – робко сказал Иван Егорович. Никогда Костя не видел отца таким… неуверенным, что ли? А еще боевой генерал!

      – Давно пора! – сказала прабабушка. – Разбаловался он, как я погляжу, у вас в городе! На стрикулиста походит! Стрикулист и есть!

      – Я как бы культурист! – обиделся Костя.

      – Вот я и говорю – стрикулист! – сказала Патрикея Маркидоновна. – Ничего, посидит на березовой каше, на крапивном толокне, на рыбьих пупках – вот и придет в нужную стать…

      «Ничего, –