СЕННААР. Книга 2. Развитой. Александр Иванович Шимловский

заплатил целых двадцать семь рублей… новыми! Деньги немалые, если учесть, что бабушке Брониславе недавно назначили пенсию шестнадцать рублей сорок две копейки. Ваня задумался, ему уже стукнуло пятнадцать лет, и финансовый вопрос приобретал некую актуальность. Он разными способами пытался выяснить, сколько получают партийные руководители района, но суммы получались просто смехотворными по сравнению с зарплатой брата. Видимо столь важный вопрос настолько занимал голову молодого активиста, что перестал быть секретом для некоторых членов семьи. Выручил как всегда отец. Вообще-то Ваня знал, что Адам не отец, но они так долго жили вместе. Отношения между ними были тёплые, родственные.

      – Пап, а сколько получает Хрущёв?

      – Тебе зачем?

      – Ну, просто спрашиваю.

      – Он на государственном обеспечении.

      – А Подгорный?

      – Все они такие, – «партия и уряд, сыдят соби и курят». Мы тут хлеб с горохом едим, а они жируют.

      – Ты что против советской власти?

      – Упаси боже, – себе дороже. Вон Баба Вася сфотографировал, як колхозные машины возят першому секретарю всякий харч, и шо?

      – Да знаю я, в дурдом отправили. Первый секретарь за всё заплатил, даже накладные есть, нам историк говорил.

      – Они любых накладных целую фуру привезут. Мне с ними не тягаться, моя хата с краю.

      – А я пойду в партию и буду за народ.

      – Кто ж против? Иди, Янык, глядишь, и мы с мамой возле тебя заживём, на «Победах» и «Волгах» ездить будем, марципаны жрать. Мы жы-ж тоже народ.

      – Не Янык, а Иван. Броньке повезло, он в Одессе много зарабатывает, в техникуме учится, папа его невесты в обкоме работает. Блат будет.

      – Не в коня корм. Бронислав не из тех, кто за сладкую жизнь поженится. Похерит он всё, помяни моё слово.

      – Не может быть. Почему?

      – Другой он. Броньке надо в революцию родиться, вот бы накуролесил, сто лет не разгрести. Только бодливой корове, бог рога не даёт.

      – А я? Я лучше Броньки?

      – Смотря кому. Все мы думаем, что лучше других, однако, другие думают так же, как и мы. Человек предполагает, Бог располагает. Взять цыган – ленивые, хитрые, тупые, вороватые, а живут и живут. При фараонах жили! Где теперь фараоны? Вон цыган Володька Пулькач: круглые сутки пьяный, семерых наплодил, нигде не работает и живёт не хуже нас. Хотя я, и любой другой человек скажет, что мы лучше Пулькача.

      – Пап, но ты же лучше, ведь, правда?

      – Потому-то мне бог детей не даёт, – Адам сумрачно достал мятую пачку «Шахтёрских», молча раскурил папиросу.

      – А мы, а я, пап?

      – Ладно, Вань, ты меня меньше слушай, ничтожный я человечишко, болтаю тут всякую ерунду. Пойду маму встречу, а то ей страшно ночью со смены возвращаться. Завтра сходим в раймаг, телевизор купим, нечего тебе по соседям бегать.

      – Ура!

      Ване очень хотелось жить в достатке, в почёте и уважении. Глядя на родителей, которых очень любил, Ванёк внутренне содрогался. Неужели и ему придётся вот так же кормить свиней, копать огород, ходить каждый день на работу, чтоб получать несчастные