Эликсир совести. Елена Бреус

я написал – это фантазия от первого до последнего слова. А если они начнут меня пытать?

      Испуганный голос писателя сорвался на визг.

      –Я требую вашей защиты! – захлебываясь от волнения продолжил он. – Я два дня не ел и не спал, только думал, что же мне делать. Вчера вечером столкнулся с соседом по подъезду, Семеном Ивановичем, и вспомнил, что он раньше работал в органах. Я так, между прочим, спросил его, к кому в полиции можно было бы обратиться с необычным делом, и он, без колебаний, назвал вас. Я размышлял всю ночь и пришел к выводу, что другого выхода у меня нет. И вот я здесь. Сейчас я напишу заявление, а вы обязаны обеспечить мне круглосуточную охрану, чтобы эти люди не могли меня похитить снова!

      Олег Николаевич умоляюще посмотрел на старшего следователя. Подбородок его дрожал, щеки налились нездоровым румянцем.

      –Пишите заявление, – вздохнул Носачев, подвигая мужчине бумагу и ручку. – Насчет охраны – это не к нам, а с заявлением о похищении будем разбираться.

      –Но мне нужна охрана! – завопил несчастный испуганный Тимофеев. – Или я никуда отсюда не уйду! Вы – правоохранительные органы и должны меня охранять!

      Он подумал и выкрикнул клише из американских фильмов, как свой последний аргумент:

      –Вы обязаны! Я плачу налоги!

      –Слушайте, давайте для начала успокоимся, – устало произнес Виктор Данилович. – От того, что вы будете шуметь, ничего не изменится. Вот вам ручка, пишите заявление.

      Олег Николаевич взял предложенную авторучку и упрямо заявил:

      –Охрана мне обязательно нужна!

      –Да вы пишите, – поморщившись, повторил Носачев. – А мы уведомим начальство, и оно решит, что вам нужно.

      –Хорошо, – Тимофеев угрожающе прищурился. – Я все напишу! Я до самого верха дойду!

      И он принялся лихорадочно покрывать белые листы мелким аккуратным почерком. Виктор Данилович тоже взял листок и написал на нем следующее: “Наведи справки о нашем клиенте в городском психдиспансере”. Со словами “Ваня, будь другом, принеси мне стаканчик кофе”, Носачев передал записку своему коллеге, и тот, понятливо кивнув, бросился исполнять поручение.

      Он вернулся только через полчаса и, отдавая начальнику остывший кофе, чуть заметно отрицательно покачал головой.

      “Значит, на учете не состоит…” – с досадой подумал Виктор Данилович. – “Черт!”

      Тимофеев, тем временем, закончил писать и придирчиво перечитывал свое творение, кое-где делая поправки.

      –Вот, – торжественно объявил он, протягивая старшему следователю заявление. – Я все изложил. Уф, даже легче стало!

      Его лицо впервые просветлело.

      –Вот и отлично, – произнес Носачев, мельком скользнув по первым строчкам “… требую предоставления мне круглосуточной…” – А теперь идите домой, отдохните, выспитесь…

      –Вы что, с ума сошли? – щеки писателя побледнели, голос задрожал. – Мне угрожает смертельная опасность, а вы предлагаете мне идти домой? Я никуда не уйду без охраны!

      –Э-э-э…