Развод отменяется. Хайди Райс

обещал, что будешь рядом, – огрызнулась Ксанти. Ее сердце сжалось от боли, но она не подала виду. – Ты клялся, что защитишь и поддержишь меня. Но когда я нуждалась в тебе больше всего, тебя не оказалось рядом.

      – И для чего же я тебе понадобился, черт подери? – Глаза Дэна превратились в две льдинки.

      Ксанти опешила. Она не могла понять, почему он так злился на нее, когда она всего лишь пыталась любить его.

      – Я хотела, чтобы ты был рядом со мной, когда я потеряла нашего ребенка, – прошептала она. Ее голос прозвучал отстраненно, словно Ксанти находилась в другом измерении.

      – Ты хотела, чтобы я подержал тебя за руку, пока ты делала аборт и избавлялась от нашего малыша?

      – Что?! – Ксанти не поверила своим ушам.

      – Ты думаешь, я не знаю, что ты избавилась от него?

      Услышав осуждение и презрение в его голосе, Ксанти вдруг все поняла.

      – Но я… – Она пыталась вытолкнуть наружу слова, которые застряли комом в ее горле.

      Но Дэн не дал ей договорить.

      – Я поехал в поместье сразу же, как только корабль причалил к пристани. Мы до этого поругались, и ты отправила мне на телефон какое-то непонятное сообщение. Когда я появился в доме твоего старика, он сказал мне, что никакого ребенка больше нет, показал мне бумаги о разводе, подписанные тобой, и вышвырнул меня из дома. И тогда я все понял. Маленькая папочкина принцесса решила, что мой ребенок причинит ей ненужные неудобства.

      Ксанти не видела больше ненависти, а только отверженность, но все равно не могла постичь ни то ни другое. Слова Дэна гудели в ее мозгу, словно огромные пчелы, которые отказывались приземлиться. Неужели она подписала бумаги первой? Ксанти не могла припомнить такого. Все, что она могла вспомнить, – это то, как она умоляла увидеться с Дэном, но отец показал ей подписанные ее мужем документы о разводе. Его имя на листе бумаги убило едва теплившуюся в Ксанти надежду.

      – Я знаю, что эта беременность была ошибкой. Да весь этот чертов брак был настоящим безумием, – с отвращением продолжил Дэн. – Но если бы ты объяснила мне, что собираешься делать, я бы попытался понять тебя. Но у тебя не хватило смелости, не так ли? У тебя даже не хватило смелости сказать мне, что ты сделала. Так что не надо притворяться невинным ребенком, которого соблазнил огромный плохой волк. Потому что мы оба знаем, что это чушь собачья. Был только один невинный в нашем сумасшедшем браке, и это не ты и не я.

      Ксанти почти не слышала его, потому что киллеры-пчелы в ее голове превратились в гудящий рой. Ее ноги начали подкашиваться, и она сжала колени и обхватила себя за живот, пытаясь заставить замолчать рвотные позывы.

      Как он мог не понимать, как много их ребенок значил для нее?

      – Что случилось? – чуть встревоженно спросил Дэн.

      Ксанти пыталась связать мысли воедино, но ей казалось, что ее череп раскалывается надвое.

      – Черт подери, Рыжая, ты выглядишь так, словно собралась упасть в обморок.

      Он