Страсть в маленьком городе. Андреа Лоренс

принимал решения за нее. Особенно когда это касалось ее веса, который вообще-то был в полном порядке. Эта его привычка – краеугольный камень всех проблем в их отношениях. Сесилия боялась, что после свадьбы будет только хуже. Если раньше она во всем старалась ублажить своих родителей, то теперь к ним добавится еще и муж.

      – Что ж, тогда сразу к делу, – сказала она, игнорируя комментарий Чипа. – Симона сказала, что Мэверик шантажирует кого-то нового.

      Чип кивнул. Как раз в этот момент официант принес ему стакан джина с тоником, а Сесилии – бокал белого вина.

      Который она не заказывала.

      – Я слышал, но не обратил внимания, – сказал Чип с долей пренебрежения. – А Симоне что с того? Или она и есть его новая жертва? Честно говоря, я не удивлюсь. У твоих подруг уникальный дар влипать в неприятности.

      Под столом Сесилия сжала кулаки. Нужно срочно выпить вина – пусть даже белого, хотя она предпочитала красное. Сделав большой глоток, она подождала, пока вино приятно растечется внутри… и сказала:

      – Нет, Мэверик шантажирует меня.

      – Что? – Чип привстал и завис над столом. – Котенок, прошу тебя, тише. Вокруг люди. – Он осмотрел зал испуганным взглядом. К счастью, для ужина в «Техасском клубе» было слишком рано. А за единственным занятым столиком оживленно о чем-то беседовали посетители, даже не глядя в их сторону. – О чем ты говоришь? – чуть ли не шепотом спросил Чип, убедившись, что их не слышат.

      Подыгрывая ему, Сесилия пригнулась над столом и приглушенно проговорила:

      – Он прислал мне сообщение. Похоже, ему известна одна тайна из моего прошлого, и он меня ей шантажирует. Признаться, я уже перевела ему крупную сумму. Но, судя по новостям, он не унялся.

      Лицо Чипа словно окаменело. На нем не было ни капли сожаления, на которое рассчитывала Сесилия.

      – Что еще за тайна? Ты же говорила, что в твоем прошлом нет темных пятен. Это очень важно для будущей жены сенатора. Сесилия, на кону моя карьера.

      Сесилия вздохнула. Как в этом разговоре вдруг всплыла его карьера?

      – Я понимаю, – сказала она. – Но это скорее тайна моих родителей, чем моя. Я тут лишь невольный участник.

      Взгляд Чипа требовал продолжения, но Сесилия сомневалась. Тринадцать лет она не говорила этих слов. Тринадцать лет назад она призналась в этом Дикону. Но Чип – это не Дикон.

      – В общем, меня удочерили, – прошептала она.

      Чип так резко отвернулся в сторону, словно Сесилия дала ему пощечину.

      После долгой паузы он спросил:

      – Почему ты не сказала мне сразу?

      От такой реакции Сесилия машинально стиснула зубы. Она уже понимала, что совершает ошибку.

      – Потому что это была тайна от всех. Морганы удочерили меня, когда мне было всего несколько недель. Они хранили это в тайне, чтобы никто не знал о моей матери.

      – А что не так с твоей матерью?

      – Она была наркоманкой. Меня у нее забрали, когда мне было две недели. А через полгода она умерла от передозировки.

      Лицо Чипа приняло злобное выражение.

      – Твоя родная