Золушка с приданым. Джулия Джеймс

школьников из Лондона. На самом базовом уровне, – сообщила она и демонстративно передернула плечами, не скрывая презрения.

      – Походы и приключения, – пояснила Элен. – Детям очень нравится. Многие из них никогда не выезжали на природу.

      – Элен увлечена «социальными программами», – заметила Паулин. – Думаю, это похвально.

      – И очень грязно! – чирикнула Хлоя, стараясь поймать взгляд Макса и заслужить одобрение, но он смотрел на Элен. Ее участие в программах для детей из бедных семей стало неожиданностью, ведь сама она принадлежала к привилегированному сословию.

      – Вы размещаете их здесь? – спросил он.

      Если так, то он готов поддержать традицию, включив в длинный список собственных благотворительных проектов, которые финансировал из своих немалых доходов.

      – Нет. Мы разбиваем палаточный город неподалеку отсюда на игровых площадках школы, где я работаю. Дети могут пользоваться спортивным павильоном и душевыми кабинами, а также бассейном. С одной стороны, они получают удовольствие от жизни в палатках на природе, а с другой – имеют доступ к спорткомплексу частной школы.

      Слушая Элен, Макс заметил в ней удивительную перемену: она оживилась, щеки уже не пылали, как помидоры, черты лица стали легче, и даже чертовы очки не очень портили ее. Однако, заметив его интерес, она замолчала и спряталась за бокалом с вином. Он почувствовал разочарование и приготовился задать вопрос, чтобы расшевелить ее, но его отвлекла хозяйка.

      – После ланча, я уверена, вы захотите осмотреть сад. Еще рановато для рододендронов, но через пару недель кусты вдоль подъездной аллеи будут в полном цвету, – улыбнулась она. – Восхитительное, яркое зрелище.

      – Рододендроны… – сказал Макс, чтобы заполнить паузу, – «розовое дерево», если дословно переводить с греческого.

      – Как интересно! – воскликнула Хлоя. – Значит, их родина – Греция?

      – Нет, они пришли к нам из Гималаев, – немедленно возразила Элен. – Их привезли в Англию во времена королевы Виктории. К сожалению, они кое-где разрослись и превратились в сорняки.

      Паулин переглянулась с дочерью и пожала плечами. Хлоя пропустила слова сводной сестры мимо ушей, продолжая разговор:

      – Поздней весной у нас цветут азалии, они невероятно красивы в середине мая. Здесь их целые поля. Мамуля устроила извилистую дорожку прямо через заросли.

      Раздался громкий стук столовых приборов.

      – Нет, не она. Дорожка появилась гораздо раньше – ее сделала моя мама. – Глаза Элен за стеклами очков грозно сверкнули в сторону беспомощной Хлои.

      Макс с интересом следил за обменом репликами.

      Элен резко поднялась:

      – Если все закончили… – Она собрала тарелки, сложила на поднос и вышла.

      – О господи, – вздохнула Паулин, – прошу прощения. – Она взглянула на дочь – та поняла намек.

      – Элен бывает такой… чувствительной, – пробормотала она. – Мне следовало помнить об этом.

      – Мы делаем все возможное, – подхватила