Не грусти, Мари!. Наталья Узловская

с девчонками, один, Ярослав, Изкин, один свободный), из-под моих рук вышел совсем неплохой напиток: красное сухое вино (я брала самое простое, в коробках), виноградный сок, яблоко, апельсин, лимон. И пряности, конечно: палочки корицы, гвоздика, кардамон, мускатный орех. Горсть изюма. Байкеры были в восторге. Я уже привыкла к неформалам всех мастей, но на «русичей» (так называется наш местный байк-клуб) было приятно смотреть: высокие, крепкие, в кожаных штанах со шнуровкой, в безрукавках, открывающих сильные мышцы на груди. Руки у всех четверых тоже были сильные, накачанные, правда, с татуировками. Я не люблю «картинки» на теле. Нет, одно дело маленький рисунок где-нибудь на плече, «браслет» на бицепсе, к примеру…у Дэна такой есть, какая-то кельтская тема. У Изкиных же приятелей все руки были «расписаны» какой-то жутковатой символикой: языки пламени, оружие, черепа. Правда, у ее парня «татушка» была только на одной руке, красивая, художественная: могучий викинг в замахивался топором, а на заднем плане виднелись полосатые паруса и мачты драккара.

      А вот девчонки мне не понравились: обе чересчур накрашенные, напудренные, жеманные и страшно гордые тем, что пришли с такими крутыми парнями. У обеих – высветленные локоны, коротюсенькие юбочки и глубокие декольте. Я даже подметила одинаковое выражение досады на лицах их кавалеров: наверное, сравнили своих подружек с Изольдой. Та сидела на коленях у Ярослава, слегка опершись локтем на его плечо, пила глинт, опустив глаза, чуть притушив ресницами их блеск.

      Блин, я бы тоже так хотела. Если бы Дэн был здесь. А потом уйти об руку с ним…куда угодно.

      Четвертый парень сидел в углу, почти не принимая участия в общем разговоре, только изредка вставляя реплики. Забавно, у него были такие же рыжеватые волосы, как у меня. Длинное бледное лицо, глаза чуть навыкате. Изольда сказала, этого зовут Никита, недавно расстался «со своей».

      Разговоры, изрядно сдобренные матерщиной, мне тоже не нравились. Хотя Изкин парень почти не ругался. Сначала обсуждали последнюю пьянку на чьем-то дне рождения, потом – какую-то драку и какого-то Костяна, которому, видимо, здорово досталось в той драке. Девчонки восторженно пищали. Байкеры выходили курить. Потом на столе появилась бутылка виски, парни выпили. Юля и…Яна, кажется, тоже не отказались, покраснели, развеселились. Мы с Изкой вышли на минутку.

      – Маш, Ярик сказал, ты Никите понравилась. Может, дать ему твой телефон? У него сейчас никого нет…

      – Бедняжка, – я едко усмехнулась. Почему-то внутри поднялась волна раздражения пополам с самой настоящей злостью. – Из, а он мне не понравился. И вообще, что это такое: Ярик сказал… Он сам что, подойти не может? Или сказать мне пару слов?

      – Ой, Мах, да ладно тебе…Никита хороший парень. Встретишься, поговоришь, узнаешь его получше. Не хочешь?

      – Нет, Из, сорри. Может, ты права, конечно, но нет.

      Изка тряхнула волосами:

      – Я же о тебе забочусь! Будешь с нами на фесты ездить, у Ника машина – зверь! У Ярика, конечно, лучше, – подруга улыбнулась.

      – Ты