Бессердечный. Татьяна Олеговна Никонова

громко крича? Со скудными знаниям о себе я не предал этому значения. Может оно и к лучшему? Мелькавшие машины отвлекли внимание, когда в очередной раз я пытался вспомнить, толи представить ту девушку. Кое-что припомнил: пухлое лицо, показавшиеся в ночном сумраке белёсым и пушистые длинные локоны, она доставала мне до груди – маленькая девочка. Я искал её в толпе достаточно долго и, наконец, меня окликнули:

      – У вас моя сумка! – кто-то громко возмутился.

      Я повернулся, и образ в голове приобрёл реальную оболочку. Девушка стояла робко, и в её карих глазах отражался маленький огонёк страха. Пухлое лицо, усыпанное веснушками, то улыбалось, то настораживалось. Видно было – она не знала, как себя вести.

      – Вы Кира? – спросил я с улыбкой.

      – Да, – она шагнула вперёд, потянула руку к своему, но я не отдал сумку, а лишь пожал вытянутую навстречу руку. Кира отдёрнула руку и стала ожидать, когда я отдам ей сумку.

      – Давайте пройдём в спокойное место, здесь слишком шумно, – предложила она, – Вильям, так?

      – Да.

      – Можем перейти дорогу, там сквер, вон там, – она показала рукой в то место, на которое недавно я смотрел. Там был магазин антикварных товаров, в котором я работал.

      В сквере и правда, было тихо, даже уютно, к сожалению, я не замечал этого места раньше и даже не знал о сквере.

      – Вы не здешний, – это всё на что она решилась: на глупый вопрос вместо того чтобы расспросить о тот дне.

      – Почему вы так решили? – я усмехнулся.

      Что могло меня выдать? Оделся, как и тогда: тёмно – кожаная куртка, майка, джинсы выцветшего чёрного цвета, даже волосы – почти чёрные. Единственное что выделилось – глаза, кошачьи, жёлтые.

      – Ваше имя, Вильям.

      –Тут всё проще, чем, кажется, – сказал без особого энтузиазма, – мой отец назвал меня так в честь погибшего друга. Друг родом из Англии и переехал в Россию очень давно. Не знаю подробностей – отец говорил, что они были лучшими друзьями, Вильям спас ему жизнь…– я закрыл на секунду глаза, вздохнул и продолжил, только уже не с такой меланхоличной ноткой, – вот и вся история, а так я местный, ну почти.

      – Простите. И спасибо, тогда вы спасли меня, я … – она держалась на расстоянии и как-то настороженно.

      – Неужели людям без сердца тоже говорят спасибо?!

      Она покраснела, а потом и вовсе побледнев, ответила:

      – Наверное, я ошиблась, вы бы не стояли здесь, без сердца.

      – Возможно. Проверить не хотите?

      – Нет, спасибо, – она отступила и покачала головой так энергично, что будь она болванчиком, та отвалилась бы.

      – Оно есть, просто очень тихо бьётся, – на последних словах я, как будто задумался и поник.

      Просто тихое? Нет! Кого я обманываю? Ах да – себя. Оно мертво. А что взамен ему? Имплантат. Вспомнил, как мне сказали, что я прожил последние полтора года в коме, а когда подал признаки жизни – забарахлило сердце, оказалось задето и в общем, чтобы не пугать врач мягко намекнул на имплантат, сказал что я такой не один и что люди выживают… Прожевать эту информацию так и не смог,