Федина Пасха (сборник). Галина Захарова

пошла в класс. До сих пор не могу понять, ведь игла-то не маленькая. Тонкая и острая… Это было, внучек, покушение на самоубийство. Таких людей даже не отпевают в церкви батюшки наши. Не подают за них записочки, даже на кладбище их нельзя хоронить. Где-нибудь от него подальше. А ведь после смерти-то внучек как страшно. Дорога прямо в ад. А ты видел картинки-то эти. Есть и похуже. И человек-самоубийца будет мучиться очень и очень долго. До настоящего Страшного Суда. Да и потом ему не поздоровится. Вот как Господь наказывает. Мы, внучек, никакого права не имеем сами кончать свою жизнь. Нас создал Бог, Он наш Хозяин, а не мы, грешные. Надо слушаться, любить Его, жить по-божески…

      Бабушка опять глубоко вздохнула после слез, хотела взять носок, но раздумав положила его на место. Молчал и Федя.

      – Это и правда большой грех, бабушка, – задумчиво произнес он.

      – Ты ведь такая хорошая.

      – Да, внучек мой. Я очень тогда провинилась пред Богом. Исповедовалась конечно. Сколько лет, а все помню. Спасибо Господу, что спас меня тогда.

      На глазах у нее опять появились слезинки. Она подошла к маленькой иконке, висевшей справа от окна, стала тяжело опускаться на колени. Федя подбежал, хотел помочь, но бабушка молча погладила его по плечу. Она долго смотрела на икону тихонько шепча:

      – Дай Господи, душеньке моей еще выплакаться, прости, прости меня… – и крестилась, крестилась…

      Господи, помоги

      Сидел как-то Федя с бабушкой около дома. Уже давно вечер, а хоть загорай. Солнце вовсю играет через деревянные заборинки и многочисленные лучики заливают глаза. Федя жмурится. Бабушка перебирала остатки старой картошки, срывая с нее светлые длинные росточки.

      – Видишь, – сказала она, – как они в темноте растут, а при свете они так не выросли бы. Когда сажают картофель, его держат в подвалах – там и сыро, и темно. Ишь, какие усы-то!

      Федя подумал и спросил:

      – Почему мы темноты боимся?

      – Хм, – бабушка озадаченно посмотрела на внука. – К чему ты?

      – Но ведь мы знаем, что есть Бог, чего нам бояться? Он всегда защитит нас.

      – А-а-а, вон ты что, – помолчав, ответила бабушка. – Но все в Божиих руках.

      Она задумчиво открывала ростки.

      Это только святые ничего не боятся, а мы еще не умеем полагаться на Бога. Больше на себя надеемся, вот Господь иногда и попускает для нашего смирения.

      Убрав картошку в ведро, а ростки в мисочку, она, не торопясь, начала вставать.

      – Бабушка, – спросил Федя, – а тебе когда-нибудь было страшно днем?

      – Было, – помолчав, задумчиво сказала она. – Ну, пошли домой, готовить уже пора.

      – Бабушка, – в нетерпении загорелся Федя и даже затопал ногами, – расскажи хоть, а я тебе дома все помогу, вот увидишь, бабушка!

      Подставив под себя поудобней скамеечку и снова усевшись на нее, бабушка сказала: – Ну слушай. Давно это было. А вот почему-то до сих пор помню. Гостила я как-то у подруги в деревне. И все порывалась сходить в лес за грибами. А такая была страстница до грибов.