Когда река впадает в море. Андрей Серебряков

фраз. Ведь мне не надо многого. Мне бы только эту желтую степь и небо голубое, и озеро зеркальное, и цветы степные, с которыми я на равных, которые в своей незамысловатой красоте вызывают мое восхищение.

      – Дорога разветвляется, теперь каждый сам по себе, – Вито говорил. – По этой набережной в день вышагивают сотни людей, ударяя ботиками, сандалиями, башмаками. Перекрикивая вздохи волн, над водою кружат беспечные чайки. Белые, желтые, синие узоры вплетаются в панораму повседневности, и нет в ней ничего такого, чтобы сказать: «какая странность, нелепица какая». Мозаика складывается, и я становлюсь к ней привычен.

      Я не лукавлю, когда говорю, что у меня три стороны. Общество, Вера, Порядок – вот мои составные части. Я наклоняюсь, чтобы подобрать осколок разбитого стекла; представьте себе мое удивление, когда я внезапно различаю в нем Дженни. Океан бороздят бумажные кораблики. Их прибивает волнами к берегу, мрачному, одинокому пристанищу в дни ненастных бурь – они терпят крушение под ритмы отчаянной безнадежности.

      – Я вся горю; я вся пылаю, – Ривер говорила. – Пока Вито отбивает клавиши, ударяет по коньяку – в поисках вдохновения; пока Сара водит кистью, из-под которой выплывает будущее, приобретая какую-то только ей понятную цельность, оконченность; пока Лиам с упрямством, достойным лучшего применения, пытается остановить движение, я выпиваю настоящий момент до дна, впитываю, как губка, все, и оставляю лучшее. Я полыхаю каждую секунду и снова, и снова, и с новой силой, дугой проскакивая от точки отсчета до точки максимума; мой график не начертить ни на песке, ни на бумаге; ни одно полотно на этом свете не отобразит моих состояний.

      Моя сущность, наполняя до краев чашу сознания, ищет продолжения, изливается в бессознательное; я каждое мгновение проживаю полной жизнью, без остатка, и, словно легендарный феникс, взрываюсь тысячью сверхновых, перерождаюсь, расстилая в глубинах космоса гремящий на всех частотах ослепительный свет, – теперь, когда мое тело свободно, а разум чист, я готова жить дальше (счет стремится к бесконечности; кажется, я уже перестала замечать свои перерождения).

      – Этой иве очень просто; проще не придумаешь, – Дженни говорила. – Для нее – свет, почва, вода, минералы; здесь для нее все условия, ее место здесь. А для меня – что? Где мое место? Я сижу в кинотеатре и даже тут не перестаю думать: «это мое место?». Я купила билет, и я здесь. Но возможно же так, что меня тут и вовсе быть не должно, а кто-то, кто подходит для этого фильма лучше, потеснен мною?

      Из-за болезни у меня бывают проблемы. Однажды, помню, вернулась со школы, испуганная, только что не в слезах, пристала к матери, схватила за руку и сжимаю, и рассказываю о том, какой на меня сегодня обрушился ужас. Мы должны переехать, говорила я, один мальчик заявил, что хочет жениться на мне. Мама смеялась; я была растеряна. Тогда для меня это показалось предательством.

      Я же все воспринимаю прямо, теряюсь и чувствую себя ужасно. Где существует место для таких, как я? Мое место – где?

      – Качнулся