Дочь палача и Совет двенадцати. Оливер Пётч

раньше покойникам, когда хоронили, клали в рот монету, чтобы заплатить перевозчику, который переправляет души в царство мертвых. Может, поэтому девушке и вложили в рот медальон?

      – Замурованной живьем жертве? – Куизль потер свой длинный нос. – Это мог сделать только убийца. Ведь во рту у нее был кляп.

      – Черт возьми, Якоб! – Дайблер закатил глаза. – Оставь ты эти загадки и займись-ка лучше собственной семьей. Им ты сейчас нужнее, чем каким-то древним мумиям. – Он похлопал друга по плечу. – Кстати, насчет семьи… Думаю, моя Вальбурга не станет возражать, если на время встречи вы поселитесь у нас в Ангере.

      Палач из Шонгау нахмурил лоб.

      – С чего бы вдруг?

      – Ну, я как узнал, чего Барбара натерпелась от мастера Ганса, то решил, что ей вряд ли захочется ночевать с ним под одной крышей. И, должен признать, для детей Ау также не самое подходящее место.

      – Глупости, – Куизль отмахнулся. – В этом нет необходимости. Я поговорю с Барбарой, и…

      – Не валяй дурака, упрямый ты пес! – Дайблер ухмыльнулся. – У нас с Вальбургой нет детей, и в доме полно места. Сам можешь оставаться в трактире, но остальным будет лучше у нас. Соглашайся, а не то я обижусь. – Он протянул Куизлю мозолистую ладонь.

      – Ну… ладно. Может, так и в самом деле лучше.

      Куизль пожал протянутую руку и улыбнулся, хотя сложно было разглядеть это под густой бородой. Его переполняло чувство глубокой признательности. Черт возьми, пусть остальные обходят их стороной – сами палачи стояли друг за друга горой! И, конечно же, Дайблер был прав: какое ему дело до трупа, пролежавшего больше двадцати лет? Он находился здесь как участник Совета Двенадцати, и только это имело значение. Кроме того, ему и с Барбарой хватало проблем.

      – Жаль, Михаэль, что у тебя уже есть жена, – сказал Куизль. – А то я с радостью выдал бы за тебя Барбару.

      – Господи помилуй, Вальбурга у меня святая! – Дайблер громко рассмеялся. – Да и твоя дочь, боюсь, ввернула бы пару словечек по этому поводу. Насколько я успел узнать ее, могу предположить, что ты еще изрядно попотеешь, пока отправишь эту кобылицу в стойло… – Он вдруг сморщил нос. – А сейчас неплохо бы тебе еще раз окунуть голову в ручей. После крещения от тебя пивом несет, как из переполненной бочки.

* * *

      Когда Симон вернулся наконец на постоялый двор в Ау, он сразу заметил: что-то не так. За столом сидели несколько палачей, с которыми лекарь познакомился еще накануне вечером, но среди них не было ни Куизля, ни Магдалены. Фронвизера обдало жаром при мысли, что собрание началось еще в полдень. Может, оно уже закончилось? Тогда ему следует приготовиться к неприятностям…

      К нему нетвердой походкой приближался Каспар Хёрманн из Пассау. Он направился к двери, на ходу развязывая штаны – очевидно, ему нужно было выйти по нужде.

      – Э… прошу прошения, – начал Симон, по-прежнему сжимая в руках украденную книгу о микроскопах. – Я разыскиваю своего тестя и жену. Не могли бы вы подсказать, где…

      Тут он заметил, с какой ненавистью глянул на него Хёрманн,