Подросток в семье и Церкви. Преодоление зон недоверия. протоиерей Алексей Уминский

в том числе с людьми, тоже подлежат цифровой энтропии.

      У моего друга был певчий кенар, он его очень любил. А потом кенара кошка съела. Он переживал, как ребенок, и мы с женой на Пасху купили ему нового кенара. В зоомагазине сказали, что кенар певчий, что он пять колен берет. Через какое-то время приходим в гости, я спрашиваю: «Ну что, поет кенар?» – «Нет, не поет». – «А ты ему музыку ставил?» – «Ну конечно, ставил. Не поет». Ну, мы, конечно, расстроились. А перед трапезой стали петь «Христос воскресе из мертвых» – и кенар запел! Вместе с нами, значит, пропел «Христос воскресе из мертвых». Я спрашиваю друга: «А ты ему какую музыку-то ставил?» Он мне показывает флешку. Я говорю: «Они цифру не слышат! Он будет петь, если ты будешь петь вместе с ним». Дети подобны птицам – они перестают слышать настоящую красоту, настоящую музыку, настоящие звуки природы, настоящий звук любви и так далее. Цифра – это имитация, очень красивая, с почти стопроцентной точностью, но имитация. Наши дети остаются без настоящей природы. Вот этот дефицит природности, дефицит физики надо обязательно восполнять.

      О детской вере: от ребенка к подростку

      Детская вера и родительские иллюзии

      «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Эти слова из Евангелия от Матфея хорошо известны христианам. Нам адресован призыв к детскому доверию, к детской вере по отношению к нашему Богу Отцу. Но мне кажется, что это слова не о детской вере, а о каком-то ином состоянии человека. На самом деле детская вера – это чаще всего придуманная родителями иллюзия. Мы все время говорим и думаем, что у детей, может быть, какая-то особо сильная молитва к Богу. Потому что дети – они ангелы, они безгрешны, у них должна быть «особая» молитва. Или, например, считаем, что у детей какая-то особая вера или особое чувство Живого Бога. Почему-то мы уверены, что дети как-то особенно умеют быть на исповеди искренними. То есть мы придаем им те свойства веры, которые хотели бы в них видеть.

      На самом деле вера в детях формируется, в общем, как все остальные человеческие составляющие, как формируется характер человека, личность человека, его ум, его таланты. Это процесс очень постепенный и очень-очень таинственный. Никакой такой «особой» детской духовности нет. Это родительская иллюзия. И эта иллюзия иногда приводит к плачевным результатам.

      Родители считают нередко, что дети особенно святы. Эту веру подогревают жития святых, в которых рассказывается про детство святых. О настоящем детстве святых нам почти неизвестно, но вот некая формула предполагаемого детства переходит из одного жития в другое. Мы, например, знаем, что преподобный Сергий Радонежский в детстве не вкушал грудного молока в среду и в пятницу. Но существует та же самая история и в житии, гораздо более древнем, святого чудотворца Николая. В одном из древних монастырей на севере Италии есть даже такие фрески, где изображен спеленатый младенец – святитель Николай, гневно отворачивающийся в руках матери от материнской