Правило лома. Алекс Греков

псевдоним, это уже кликуха… Да и в порнухе я не снимаюсь. Из принципа… А, может… Мне понравилось, как тот бюргер вас называл: «Херр Алекс»…

      – Ну, «херр» могут неправильно понять, а Алекс… Думаю, нормально. Можно писать латинскими буквами. Будет стильно…

      Так Вова стал великим и неподражаемым Алексом.

      Съемки фильма, наконец, закончились. В титрах Вова уже значился как Alex. Иваныч, было, возмутился, как так, без фамилии… А потом махнул рукой. В конце концов, – это всего лишь сериал.

      Вову стали узнавать на улице. Теперь, по-моему, роль секьюрити исполнял я, отпугивая от него слишком рьяных поклонниц.

      Дамы-критикессы, разделав, как полагается, сериал, прошлись по Иванычу – докатился, мол, и по мне – мания величия, мало, что стал продюсером актера, который только и может, что бицепсы демонстрировать, так еще и имя ему свое дал!

      – Вот сучки старые! – заржал Иваныч. – Все не угомонятся!

      – Нет, я им точно их сморщенные морды набью! – убежденно сказал Вова.

      – Да, ребята, пора их вызывать на ковер!

      И я пригласил милых старушек к себе на шоу. И что вы думаете? Обе срочно заболели. Конечно, за глаза дерьмом поливать – оно, как-то, проще…

      В тот день все не заладилось с самого утра. Приглашенные на запись депутаты срочно куда-то улетели, стали искать замену… Мы от безделья маялись с Вовой в гримерке.

      Позвонили снизу: меня спрашивают какие-то иностранцы.

      «Опять французы, что ли, приехали?.. Только их и не хватало…»

      – Вова, мне надо вниз спуститься…

      – Хорошо… Только не торопитесь…

      – Что, опять секс-терапия?

      – Ну, грех отказываться!

      Я покачал головой.

      – А вы ничего не заметили?

      Я оглянулся. Вроде все на месте…

      – Я дверь смазал. Теперь не скрипит…

      Этот убийственный звук выводил меня из себя всякий раз, когда открывалась дверь. Уже года два я давал себе зарок купить машинное масло и смазать, наконец, петли. И каждый раз вспоминал об этом, только когда кто-нибудь в очередной раз вваливался в гримерку. Особенно отвратные звуки умел издавать, входя, Стасик. Талант – он во всем талант!

      – Вова,  ты просто подарок судьбы! – сказал я, выходя.

      Вова довольно хмыкнул.

      …Внизу никого не оказалось. Ни иностранцев, ни отечественных граждан.

      Молодой охранник ничего внятного ответить мне не смог.

      – Извините, я только сменился…

      «И какой идиот так пошутил? Найду – голову оторву…» Я поднимался к себе. «Да, Вова же просил не торопиться… Погулять, что ли?.. А, не в первый же раз. За ширмочкой опять уединятся…»

      Я толкнул бесшумную отныне дверь и застыл. Сексом здесь и не пахло. У окна, спиной к двери, стоял Вова с поднятыми руками. А перед ним, тоже спиной ко мне, уперев в Вову какой-то маленький, как игрушечный, пистолетик, – противный охранник.